Яндекс.Метрика

Первый светский журнал Иркутска «В хорошем вкусе»

Аль Пачино: «Если тебе в 70 не нужны памперсы, это большая радость». (страница 2)

14-18-1 копия– Все, чем я занимался последние полвека, кому-то покажется делом плевым: подумаешь, текст выучил, встал к камере, прокричал в нее, сделал кульбит и поехал обратно к себе в Беверли-Хиллз. Но так могут говорить те, кто идет мимо и, значит, идет лесом. Я не знаю, как ответить на ваш вопрос. (Пауза.) Вы думаете, я какой-то нереально особенный? И вам кажется, что происходящее со мной по сей день похоже на сон наяву? Умом я понимаю, что я как все: встаю по утрам, чищу зубы, завтракаю, иду на съемочную площадку, захожу в магазин за чем-то съестным, еду по магистралям Нью-Йорка. А город вокруг гудит, как улей, вибрирует, пульсирует, визжит, бьет в барабаны, воняет бомжами, гудит поездами подземки. И вроде это все – реальный план, но я – как стакан, который наполняет нечто особенное. Большинство людей наполнено отнюдь не ключевой водой: кто-то полон виски, кто-то залит дешевым пойлом за пять долларов, купленным в ночной забегаловке, кто-то думает, что в нем эликсир, а на самом деле – болотная жижа. А во мне все время что-то переливается, клокочет, то кипит, то затихает, и все такое радужное, многоцветное. Иногда кажется, будто я на гребне волны, на самом верху и смотрю на все с высоты, а иногда меня накрывает с головой, и не знаешь – выплывешь ли. Не знаю, как это все назвать. Наверное, это и есть жизнь.

– Вам близок жанр исповеди? В кино или в реальности.

– Смотря как и где. Если вы заглянете за кулисы искусства кино, литературы, театра, живописи, то поймете, что оно все исповедь. Оно – некий концентрат мыслей, чувств, поступков, выраженный в определенной форме. Можно исповедаться в кабаке пьяному собутыльнику, и это один жанр, можно пойти в церковь – это не для всех, а кто-то предпочитает выворачивать себя наизнанку перед камерой и со сцены. Но в этом есть лукавство, всегда можно сказать: это не я, это Майкл Корлеоне или Фрэнк Серпико (герои Пачино из фильмов «Крестный отец» и «Серпико» – прим). Скажу сразу, в пьяной исповеди смысла нет, потому что, вывалив на голову несчастного прохожего свои проблемы, себе жизнь не облегчить. Поверьте, я знаю об этом не понаслышке.

– А дружба для вас – важное понятие? Или это не просто понятие?

– Это не понятие, а суть жизни. Если ты настоящий мужик, то у тебя есть друзья. Сейчас все как-то иначе, дружба проверяет на прочность, она не всем по плечу. Вот вы никогда не задумывались, почему о временах молодости старики говорят: как в старые времена? Парадокс, правда? Единственное, что меня раздражает, когда тебе начинает казаться, что ты что-то не доделал, не дотянул, не допрыгнул. А оставалось всего чуть-чуть. Но не сбылось. Есть какие-то вещи, которые только твои. Никто за тебя их не сделает. А сидеть и брюзжать: «Я сделал неправильно, не надо было вообще это делать» – глупое занятие. Если сделал, значит, так тому и быть.

– Вот, судя по возрасту, вы, простите, старик. А по энергетике – совсем нет. А что возраст для вас?

– Вы меня спрашиваете? (Улыбается.) Вы думаете, я что-то об этом знаю? Это треснувший ствол векового дерева, мимо которого ходили мои родители. Это камень мостовой, скрип старого паркета, вчерашние соседские дети, которые сегодня выше меня на две головы. Новый вкус кофе, который пьешь последние тридцать лет, а заметил его только сейчас. Кто-то скажет, что возраст – это морщины и седина в волосах. Бред. Это все внешнее. Возраст в голове и сердце. Возраст – это когда встаешь утром и говоришь: «Спасибо, Господи, что ты позволил мне сегодня открыть глаза, что мои ноги ходят, сердце бьется, суставы гнутся, а уши различают мою любимую музыку». Возраст – это когда ты улыбаешься чаще, чем обласканный родителями ребенок, потому что ты лучше знаешь, чего стоит вся эта жизнь, чтоб ее так. И еще. Когда вам захочется поныть, как тяжело жить на свете: кризис задрал, обвал на биржах, квартплата повысилась, вы лучше подумайте о тех, у кого угла нет вообще – об африканских детях, которые сохнут без воды под беспощадным солнцем, о городах, разрушенных цунами, о страшных инфекциях, не поддающихся лечению, о шахтерах, спускающихся под землю каждый день, как в последний раз. И посмотрите на себя. Мне кажется, что если вы сравните эти картинки с тем, что тревожит вас, вы поймете, что у вас все хорошо. И это чертовски здорово.

– То есть старой развалиной вы себя не считаете?

– Знаете, иногда ловлю себя на мысли, что начинаю забывать имена, названия лейблов, цифры. У нас нынче модно всему давать странные названия, которые, по мнению некоторых людей, как-то характеризуют этот мир неживых вещей. Господи, какой бред! Я прихожу в магазин, а милые девочки тычут мне в лицо бирками, как будто пиджак будет на мне сидеть лучше, если на нем написано что-то крутое. Когда я думаю о том, что какая-то нашивка на одежде может увеличить ее стоимость в десятки или сотни раз, мне становится не по себе.

– Постойте, но ведь в мире кино аналогичная ситуация. Известный режиссер, актер – такой же бренд, который гарантирует деньги, полные залы, участие в больших фестивалях.

comments powered by HyperComments

Навигация

Следующая статья:

Поиск
Архив материалов

Посетите наши страницы в социальных сетях!

ВКонтакте.      Facebook.      Twitter.      YouTube.      Одноклассники.      RSS.
Вверх
© 2024    Первый светский журнал Иркутска «В хорошем вкусе». Все права защищены.
Любое копирование материалов сайта только с разрешения редакции журнала.   //    Войти