Алексей Васильев. Его называют охотником за прекрасными лицами. Модельным скаутом. Фотографом. Человеком, открывшим знаменитых моделей — Наталью Водянову, Евгению Володину, Ольгу Куриленко. Об истории этих «открытий»,пресловутых 90-60-90, спорности красоты и многом другом — наш разговор.

— Алексей, мне кажется, вас уже замучили вопросами про Наталью Водянову. Перед интервью много в Интернете про вас прочитала. И подумала, что если Ольгу Куриленко можно назвать вашей «визитной карточкой» в карьере скаута, то Наталью Водянову — «козырной картой». Пресса тиражирует разные версии вашего знакомства с Водяновой — от встречи на рынке, где она была за прилавком, до отбора на кастинге, где она, якобы, выйдя из огромной очереди девушек, стояла в стороне. Скажите, как было на самом деле?

— На рынке я ее точно не находил. Проходил обычный кастинг в одном из модельных агентств Нижнего Новгорода. Наталья стояла не с краю очереди, а в общем ряду. Да не суть важно. Где бы она ни стояла, эффект был в том, что она выделалась.

— Это сразу было видно?

— Уже наработанный к тому времени профессионализм позволил мне ее увидеть.

— А чем выделялось лицо Натальи?

— Наверное, новизной и соответствием тем качествам «модельности», которые необходимы в этой профессии. Такого лица еще не было; сколько лет я работал «до» и работаю «после», говорю, что второй Водяновой не будет.

— Хочу процитировать. Вы однажды сказали: «Красота должна быть спорной, и в этом споре я должен быть прав».

— Это касается той узкой специальности, которой я занимаюсь. Красота должна быть не очевидна. То, что видно, скажем, не только специалисту, может оказаться не настолько ценным.

— А я подумала, что спорность — это какая-то неправильность.

— Возможно, неправильность. Да, многие говорили, что до сих пор не понимают, что все в Водяновой нашли.

— А это правда, что Водянову поначалу не приняли зарубежные модельные агентства?

— Мы вызвали Наташу в Москву на кастинг, куда приехала скаут одного из самых серьезных парижских агентств. И Водянову забраковала. Прошло несколько месяцев, прежде чем мы Наталью отправили во Францию на конкурс в другое агентство. Я проводил Наташу до самолета в Шереметьево, а в Париже ее встретил и опекал первое время мой (к сожалению, уже покойный) друг и партнер Георгий Джикидзе. Он отвел ее в агентство Вива (Viva), где все обалдели. И сказали, что скаут Софи была, мягко говоря, не права — ее, кстати, уволили после этого. С этого момента и началась общеизвестная карьера Водяновой.

— Наталья — девчонка из провинции. Прочитала, что вы чуть ли не полгода водили ее по музеям, чтобы эту «провинцию» выветрить.

— Не скажу столь категорично. Человек может впитывать впечатления и сохранять что-то ценное в себе. Я старался, как и раньше, помогать личностному развитию девчонок. В этом есть смысл. Некоторую «нестоличность» содержат в себе и столичные жители, которые не дают себе возможности развиваться, пользуясь культурой места… Провинциальность подразумевает некую неангажированность, непричастность. А когда на «чистом листе» идет накопление нужного, то это здорово!

— Алексей, наверное, у Водяновой сильный характер. Мне кажется, что на поле модельного бизнеса начинают разные, но выигрывают сильные.

— Приведу пример. Я ей дал почитать неплохую книгу — роман Джона Фаулза, шестьсот с лишним страниц. Она прочитала его за два дня. За границей буквально за полгода усвоила английский и французский. У Наташи потенциал, который в нужный момент она умеет реализовывать, и это ее очень выгодно отличает от многих.

— К разговору о знании иностранного. Увидев Водянову уже на кастинге, вы ей сказали: «Учи язык, тебе он пригодится в Париже»?..

— Именно такой момент не вспомню. Но всем потенциальным моделям нужно учить язык, без него никуда. И было бы упущением мне ей этого не сказать.

— По-моему, у вас какой-то очень плотный, сумасшедший график?

— Я только что приехал с Украины и буквально на следующий день прилетел в Иркутск. За эту неделю получилось пять городов. Но, если посчитать — я уже 15 лет в этом бизнесе, то для меня это, в общем, привычно.

— Если бы у вас была возможность в любом времени, начиная с эпохи Возрождения, выбрать женщину-сенсацию, будущую звезду, в каком времени попытались бы искать?

— Какой-то аналогичный вопрос я где-то недавно читал. (Улыбается.)  По-моему, блондинке предложили выбрать, с кем из режиссеров, живых нынче или из ушедших эпох, она хотела бы поговорить. Она предпочла говорить с живым, наверное, решив, что с мертвым ей будет сложно разговаривать. Ну, а мне интересно было бы… (Задумывается). Я бы посмотрел на Нефертити или Клеопатру. Есть миф, что Клеопатра отнимала жизнь за ночь любви. Наверное, это предполагает очень интересную внешность.

— Вы сказали, что слово «красота» стараетесь не использовать в своей работе. Почему?

— У каждого может быть свое понятие о красоте, и в данном случае мы будем путаться во вкусовых моментах.

— Пресловутые 90-60-90. Они так и остались в модельном бизнесе?

— Можно найти какие-нибудь стандарты, которые будут считаться красотой. Но модельность мне любопытна тем, что по-настоящему интересное модельное лицо содержит в себе некую неожиданность, а стандарт ее стремится нивелировать. Модель может быть серой мышкой, но при определенной работе стилистов, фотографов, самой девушки ее образ какими-то неожиданными гранями блестит, как бриллиант на солнце. Что и
цепляет в самой большей степени.

— Как вы думаете, на подиумах женщин-«вешалок»,  женщин-подростков заменят женщины с пышными формами?

— Женщины с пышными формами могут занимать свое место на подиуме. Но, может быть, это даже хорошо, что они, как некое лакомство, не слишком сильно распространены. Я много раз говорил, что слово «изящный», наверное, больше предполагает какую-то стройность, и тогда это находит востребованность у дизайнеров. И изящность, и какая-то другая выразительность возможны на подиуме; но изящность, безусловно, не уйдет. Так что 90-60-90 — это уже как стандарт, может быть, «Плейбоя» — мужского журнала. Обычно на кастингах выбирают более стройных девушек. Модели, как правило, более худые и более эфемерные создания, а 90-60-90 — это для нас теперь пресловутая Анна Чапман, некий вкус, возможно, самца — может быть, даже доминантного самца в данном случае.

— А рост при выборе модели имеет значение?

— Да, есть стандарт 175-181. Самый лучший рост и для подиума, и для фотосъемки — 178-179 сантиметров. Однако самая выдающаяся модель мира  — Кейт Мосс — ниже метра семидесяти.

— С какого возраста начинают брать в модельный бизнес?

— В 13 лет девочки бывают метр семьдесят шесть. Человек уже может работать, хотя по возрасту, конечно, это еще ребенок. Но некоторые в 13 лет уже делают первые шаги.

— Это же слишком нежный возраст, и родители наверняка очень беспокоятся о судьбе дочери.

— Да, есть такой момент. К тому же и средства массовой информации подливают масла в огонь. Очевидно, какие-то директора передач считают, что такая тема наиболее соответствует вкусу публики и составляет для нее гармоничный взгляд на мироздание. И в модельный бизнес придумывается и привносится негатив, который в жизни не столь распространен. Есть реально работающие агентства с проверенной репутацией. Конечно, нужно быть осторожным и каким-то образом выяснять, с теми ли людьми вы начинаете контактировать. Я всегда об этом говорю, и родители, безусловно, правы, волнуясь за ребенка. Но мне бывает проще, я опираюсь на свои наработки, а те, кто начинает в этом бизнесе, должны делать правильные шаги. Достойная репутация необходима.

— У модели, как у спортсмена, «трудовой стаж» недолгий?

— Как когда. Я только начинал работу скаутера, когда в числе самых крутых моделей была мировая топзвезда Кристен Макменами. Недавно один известный журнал вышел с участием девяти топ-моделей внутри и девятью вариантами обложек, причем съемка велась сверху до низу, не скрывая прелести участниц. Среди них была не только Наташа Водянова, но и Кристен Макменами. В возрасте за 40 лет она не менее хороша, чем раньше. Так что возраст в этой профессии не столь сильно ограничен. Модель в чем-то, наверное, как балерина.

— Существует «мода» на лица? К примеру, вчера была востребована «тонкость востока», а сегодня русская красота?

— Восточный типаж бывает, но он достаточно прихотливо выступает на подиумах мира, наверное, как некая этничность и экзотичность. Может быть, можно говорить и о славянской красоте, но поскольку основной задачей модели является демонстрация одежды, которую носят во всем мире, то востребован самый разный типаж. Знаете, я обратил внимание, что сейчас на подиум, бывает, выходят модели с обычными, как бы обыденными, лицами, но с остальными соответствующими модельными параметрами, то есть рост и объемы не обыденные.

— А вы можете выбрать девушку не во время кастинга, а просто увидев человека в толпе, на улице?

— Конечно. За годы выработалась способность «смотреть толпу» — нет ли какого-нибудь экземпляра? Когда много народу, надо успеть лица охватить взглядом, ты словно «сканируешь» и быстро выделяешь то, что тебя действительно интересует.

— Оля Куриленко — ваша первая находка. Вы отношения поддерживаете?

— Да, можно сказать, что с Олей Куриленко мне повезло. Старт был существенным. Когда Оля приезжает, звонит. А с Наташкой мы увиделись, когда съемочная группа свела нас на одном фильме. А так у каждого свои дела, семья, дети.

— А Оля Куриленко — она больше актриса, чем модель?

— Ну не то, что больше, она и стала известна благодаря своей актерской профессии. А как модель она состоялась, становясь рекламным лицом серьезных компаний. Но она не выходила на уровень модели мировой известности. Зато сейчас Оля и актриса, и модель благодаря популяризации своего таланта. И она проявляет себя не как красивый аксессуар, а как интересный человек, профессионал.

— Все говорят ВодЯнова, делая ударение на «я», а вы произносите ВодянОва, акцентируя второе «о».

— ВодянОва правильно, но так повелось, что все ее зовут ВодЯнова.

— А почему? PR-ход?

— Поначалу и я звал ВодЯнова, мне казалось, что это как-то благороднее звучит. Может, в том есть и дополнительная фишка.

— Найденным вами девушкам придумываются звучные имена?

— Бывает. Ирина Шейх на самом деле Шейхисламова. Т а же Ольга Куриленко носила фамилию Алябушева, но у этой фамилии на французском оказался нехороший перевод. И Ольга взяла фамилию матери Куриленко и стала известна с этим именем. Хотя здесь, в Москве она была Оля Алябушева, и это звучало вполне интересно.

— Вы по образованию фотограф?

— Архитектор. Потом началось увлечение режиссурой кино, театра и видео…

— Алексей, при такой разносторонности, как вас все же представить читателям?

— Модельный скаут. Я сейчас связан с различными агентствами и в данный момент выступаю как фрилансер, но занимаюсь тем же — поиском новых лиц.

Текст: Марина Станиславчик
Фото для публикации предоставлены Алексеем Васильевым