– Мне тоже девятнадцать, и мы с ним на этом сошлись. Я думаю, что мы все дети в душе. Просто кто-то позволяет себе выпускать ребенка, а кто-то – нет. Это зависит от того, есть ли рядом с тобой люди, с которыми можно позволить себе выпускать ребенка, понимаете? У меня, слава Богу, есть рядом такие люди, с которыми я могу подурачиться.

– Ребенок каждый день говорит миру: «Да!» Он каждый день счастлив. Живет в предвкушении чуда. А вы сейчас счастливы?

– Ну, просыпаюсь-то я всегда в хорошем настроении. А дальше… Все зависит от людей.

– Роман Виктюк объявил, что вы будете играть Анну Маньяни. Спектакль идет уже?

– Нет, он еще не сделан. У нас сейчас немного другие планы: нам нужно войти в отреставрированный театр, а потом…

– Сколько лет вы занимаетесь антрепризой?

– С двухтысячного года.

– Вы начинали играть во МХАте, которым руководит Олег Табаков?

– Нет, тогда еще был главным режиссером Олег Ефремов. Замечательный человек. Очень талантливый, безумно обаятельный.

– Правда, что в него влюблялись актрисы?

– В него невозможно было не влюбиться! У него была такая харизма, такой дар быть настоящим человеком! У сына Михаила Ефремова тоже есть такой человеческий талант, но у отца это было выражено максимально. Мне повезло в жизни, что я начинала играть в театре, которым руководил Мастер.

– У вас были такие замечательные однокурсники – Евгений Миронов, Владимир Машков. Вы с ними встречаетесь?

– Ну, если нас сталкивает судьба в театре или на съемочной площадке, тогда мы встречаемся, а так – нет. Мы – мхатовцы. Учиться нам было очень тяжело. Мы шли к своей цели. Студенчество в школе-студии МХАТ нельзя назвать легким и радостным. Это сейчас ты понимаешь, что это было прекрасно. А в те годы это была очень тяжелая работа.

– В спектакле «Скамейка» Гоша Куценко говорит: «А у мужчины в голове устроено все иначе, чем у женщины». На самом деле, мужчины сильно от нас отличаются?

– Не знаю. У меня очень много друзей-мужчин. В общем-то, ничем мы не отличаемся. Мы очень хорошо понимаем друг друга. А с другой стороны, наверное, очень многим. Честно говоря, я никогда это не анализировала.

– Вы часто цитируете слова Михаила Булгакова: «Никогда ничего ни у кого не просите. Сами придут и сами все дадут». Вы в это верите?

– Да, абсолютно. Так бывает.

– А был ли в вашей жизни такой случай, когда вы не просили, но вам пришли и дали?

– Ну вот, пожалуйста. Мое назначение директором театра. Я ни у кого не просила эту должность. Ни к кому не обращалась, так сложилось, что Евгения Шерменева, которая была заместителем министра культуры, предложила мне эту должность. За что ей большое спасибо, это было очень вовремя и очень здорово.

– Мне нравится такое выражение: «Грабли бывают двух видов: одни чему-то учат, а вторые… Мои любимые». У вас есть любимые грабли?

– Я думаю, что есть. Это производство спектаклей, которым я постоянно занимаюсь. Я ведь понимаю, во что каждый раз ввязываюсь. Знаю, что будет безумно тяжело. И это непредсказуемый процесс, потому что успех спектакля невозможно спрогнозировать. Ты понимаешь, что должны быть превосходными все исходящие данные: и пьеса, и режиссер, и актеры, и художник, и музыка, и команда, работающая на спектакле. И вроде бы все собирается, все складывается хорошо. Но иногда… из этого ничего не выходит. А иногда. Вроде бы все как-то так… И вдруг из этого получается успешный проект! Каждый раз я иду и наступаю на эти грабли в очередной раз. Вот это, пожалуй, мои любимые грабли!

– Мне очень нравился ваш музыкальный, необыкновенно фееричный спектакль «Веселые ребята». Почему его больше нет?

– Этот спектакль я делала на свои деньги. Взяла миллионный кредит в банке. И я в течение трех лет отдавала. Отдавала благодаря своим съемкам, каким-то другим заработкам. Спектакль изначально очень большой: там было постоянно занято шестьдесят три человека. Понимаете, да? Костюмы великолепные, декорации. И надо было оплачивать гонорары всем: актеры не виноваты, что я решила делать такой спектакль. Когда я погасила кредит и подумала, что теперь вот наконец-то мы все заживем!… случилось непредвиденное. Был отпуск. Декорации лежали на складе. Было очень дождливое лето. Когда мы приехали после отпуска играть очередной спектакль, монтировщики пошли на склад. И мне рассказали, что спектакль играть не с чем. Оказывается, сломана была крыша, и дождь лился на костюмы, на меха, на декорации, на все!.. И все сгнило. Я спектакль закрыла. В одну секунду. Мы сыграли, порыдали на сцене и закрыли.

– Как вы спасаетесь от депрессии? Как защищаетесь от неудач?

– У меня все-таки очень хорошее окружение. Прекрасная семья. У меня (их немного, слава Богу), но есть замечательные друзья. Вот как-то так.

– Как вам работается с Гошей Куценко? Все-таки любимейший актер всех российских девушек и женщин, его в буквальном смысле слова все носят на руках… Его обожают.

– Я его знаю гораздо больше, чем все российские женщины. Мы оба учились во МХАТе, правда, на разных курсах. Знаем друг друга очень давно. И как-то так сложилось, что мы уже больше родственники, чем партнеры. Мы с ним вместе проходим столько всех этих перелетов, переездов, тяжелых очень поездок. Мы просто знаем все друг про друга. Мне о нем говорить очень сложно.

– Гоша Куценко говорил, что в том герое, которого он играет, есть много от него самого. Это так?

– В каждой роли есть много лично от нас. Как бы то ни было, мы играем всем своим существом. А с другой стороны, когда хорошо драматургом выписана роль, то в этой роли есть все от всех нас.

– А вы в спектакле «Скамейка» играете себя или свою маму?

– Да Боже упаси, ни себя, ни свою маму, никого из знакомых. Там просто все очень правильно написано, и в каждой секунде ты понимаешь, про что ты играешь. Откуда-то эта информация берется, из жизни самой, наверное…

Другое дело, что в театре, какой бы ни был хороший режиссер, расплачиваешься за все ты. Потому что именно ты остаешься один на один со зрителем. А в кино, как бы ты хорошо ни играл, все зависит от таланта режиссера и от режиссера монтажа. Кино – это режиссерское искусство, а театр – это все-таки больше искусство актерское.

Ирина Апексимова в реальной жизни оставляет совсем иное впечатление, чем то, когда ты видишь ее с экрана и со сцены. Где-то я прочитала, что «апекс» – это «вершина» на латинском. Вся суть этой замечательной актрисы, с виду очень хрупкой и невероятно женственной, в том, что она постоянно движется вперед, она не дает себе останавливаться. Вся ее жизнь – это непрерывный поход к новым вершинам. И именно это в ней привлекает.

текст: Оксана Гордеева