…После третьего разворота Балахнов приказал выпустить механизацию крыла. Но через несколько секунд услышал: — Командир, механизация не вышла… «Все! — мгновенно пронеслось в голове. — Прилетели!» И рука на штурвале предательски дрогнула. В горле сразу пересохло. «Надо срочно доложить на землю!»

– «Вышка», я 127-й, не вышла механизация крыла!
В эфире тишина…
– «Вышка», как поняли? Прием!
Летчик не знал, что на командном пункте уже лихора¬дочно думали, как помочь экипажу. Смахнув капли холод¬ного пота, еще раз доложил о неисправности. А секунды щелкали, приближая страшный финал…
Знаете, почему летчики нас, журналистов, не любят?

Один испытатель на пресс-конференции рассказывал, как в полете по очереди выключал и вновь запускал все четыре двигателя. Журналисты старательно записывали каждое слово. А он еще заострил их внимание: мол, этот самолет может лететь и на одном двигателе, пусть трудно, пусть на щадящем режиме, но – домой дойдет. После рас¬крыл газету и с ужасом прочел: «Самолет стал падать…»

Доверие в летчицкой среде зарабатывается трудно. А потерять его можно в одночасье – по вине некоторых «собратьев по перу». Их хамоватая назойливость, патологи¬ческая тяга к сенсациям и вопиющее дилетантство отдаля¬ют от нас мужественных и сильных людей (кстати, у них в отношении журналистов «работают» еще и некоторые суеверия).
А уж до военных летчиков «достучаться» тяжело втрой¬не. О службе и боевой технике им почти ничего рассказы¬вать нельзя: чего ни коснись – военная тайна. И потому, чтобы их не подставлять, призову на помощь известного эксперта Дэвида Доналда (справочник «Современные ВВС стран мира». Лондон, 2001):

«Туполев Ту-22М-3, в войсках НАТО именуемый «Backfire-С» (в переводе – «обратный или задний огонь» – М.Д.), в настоящее время остается наиболее важным бомбардировщиком в составе Дальней авиации России.
Вооружение: 23-мм пушка на турельной установке, крылатые ракеты «Kitchen» с ядерной или обычной боего¬ловкой, управляемые ракеты «Kickbacк» класса «воздух-по¬верхность» или противорадиолокационные ракеты, фугас¬ные авиабомбы (причем в отсеке допускается размещение одной бомбы калибром 9 000 кг), прочее вооружение состоит из управляемых ракет «Kripton» и «Kayaк».

Максимальная боевая нагрузка 24 000 кг. Макси¬мальная скорость 2 000 км/час. Масса пустого 54 000 кг, максимальная взлетная масса 130 000 кг…» (несложный подсчет: машина может взять на борт около 50 тонн топли¬ва – М.Д.).

Потолок (высота) – до 18 км, удаление (без дозаправки в воздухе) – до 4 000 км. Эти данные – тоже из зарубеж¬ных источников, потому их можно считать приблизитель¬ными. От себя добавлю: экипаж – 4 человека (командир, справа – помощник, позади за перегородкой два штурмана – навигатор и оператор). Самолет оснащен крылом изме¬няемой геометрии и двигателями такой мощности, что из сопел вырывается 12-метровое пламя (отсюда – натовское «прозвище»). Аналогов в мире ему нет…

Надеюсь, вы запомнили цифры – они пригодятся, когда представим себя в кабине «Туполева» тем февральским днем. Тогда пара таких машин поднялась с аэродрома Белая (это в нашем Усольском районе) и пошла на восток (причем, на учения надлежало явиться со своим оружием и топливом, а потому самолеты были ощутимо тяжелыми). И в расчетное время вышли на «точку». Садиться предстоя¬ло с первого захода – со стороны моря.
Ведомая машина приземлилась нормально. Потом и ведущий стал выстраивать схему захода. При выполнении «коробочки», на траверзе дальнего приводного радиомаяка, как и положено, выпустил шасси. В баках оставалось более 19 тонн керосина. После третьего разворота Балахнов дал команду на выпуск предкрылков и закрылков. И через пару секунд услышал:
– Командир, индикация показывает: механизация не вышла.
– Понял, – спокойно сказал Балахнов и передал на землю:
– «Вышка», у меня не выпустилась механизация крыла. Ухожу на второй круг.
Притихший было самолет вновь взревел, убрал колеса вовнутрь и ушел вверх. Там оба штурмана через боковые окна осмотрели плоскости: да, верно, «гладкие». Командир по внутренней связи спросил экипаж:
– Ну, мужчины, какие будут соображения?
– Надо проверить щиток: все ли системы включены?
– Проверяю. Да, включены.
– Придется сжигать топливо.
– Поддерживаю.
– Согласен…
Забудем про «холодный пот» и «пересохшее горло»: не было этого. Два майора – Сергей Балахнов и Станислав
Попов, два старших лейтенанта – Сергей Майсак и Дми¬трий Галимов (на Белой все – гвардейцы) прекрасно пони¬мали: случилась нештатная ситуация, и как она разрешится – на 99 процентов теперь зависит от командира корабля.