«Никаких вопросов про развод!» – строго-настрого запретили нам перед интервью с Лив Тайлер. Забавно, конечно, учитывая, что актриса сама минуте на двадцатой заговорила про результаты пятилетнего брака. А беседу так и вовсе начала с фразы «Во время интервью я становлюсь чрезмерно нервной. Ерунду всякую говорю, а потом думаю: «О, мой бог, что я наговорила?»

– Почему вы так убеждены, что ничего не выходит?

– Когда я вижу свое лицо на обложке журнала, мне хочется пригнуть голову и убежать (пригибает голову, но не убегает).

– Ну, обложку мы вам вряд ли обещать сможем, а вот большую фотку на развороте – да. А вас когда-либо волновало то, что люди пишут о вас?

– Я помню, когда вышла «Ускользающая красота» (фильм Бернардо Бертолуччи 1996 года, в

котором Лив сыграла одну из первых ролей и прославилась – прим. авт.), один журналист написал рецензию и сравнил меня с лошадью, которая ест из корыта.

– Мы такого писать не будем, обещаем. А «Ускользающую красоту», кстати, давно видели?

– Как-то вечером я уложила сына спать и заглянула в гостиную, там сидела наша нянька и смотрела этот фильм по телевизору. Как раз ту сцену, где я лежу в кровати, вытираю слезы, а потом влажные пальцы уходят за рамки кадра и не понятно, что я с ними делаю. И еще Джереми Айронс входит… «О, мой бог. Линда! Вам нельзя это смотреть!» – закричала я на няньку. Странно, как она не почувствовала, что я за ней наблюдаю. И не оглянулась. Я всегда оглядываюсь назад.

– А сами фильмы свои пересматриваете?

– Я никогда их не смотрю. Хотя мой сын Мило любит «Властелина колец» (Лив сыграла в нем эльфийскую принцессу Арвен – прим. авт.). Ему нравятся драконы и принцессы. Он всегда называет меня его принцессой. Бывает, заходит в гардеробную, где висит то самое длинное белое платье, и просит меня его надеть. Однажды пожелал, чтоб я носила его каждый день.

– Вы сказали, что всегда оглядываетесь назад. Давайте так и сделаем. «Ускользающая красота» была первым вашим большим проектом. Помните свои ощущения? Испуг, страх…

– Я понятия не имела, что будет происходить. Конечно, я испугалась, потому что думала, нужно учиться в течение многих лет, чтобы играть в таких фильмах. А я без опыта и профессионального образования. Еще и главная роль…

– То есть вам было в тягость быть кинозвездой?

– По большому счету, да. Я стала знаменитой еще подростком. Помню свой первый приезд на Каннский фестиваль. Мы с мамой могли спокойно ходить по улицам, на нас никто не обращал внимания. Когда я приехала во второй раз, мне уже нельзя было никуда пойти. Сразу же собиралась толпа. Дома – то же самое. Я не могу спокойно пойти в «Макдональдс» – на меня все пялятся. Конечно, я все равно хожу в «Макдональдс», хожу по магазинам, хотя чувствую себя неуютно. Но не могу же я себя заставить все время сидеть дома! В молодости совершенно не хочется думать о папарацци, которые могут сфотографировать тебя в неподходящий момент, например, когда ты запихиваешь в рот целую горсть картофельных чипсов!

– А что самое плохое в известности?

– Публичность. После «красоты» я была на обложках всех модных журналов. И просто купить газету в киоске стало проблемой, всегда хотелось скрыться. Это было настолько странно. И если раньше публика дистанцировалась от кинозвезд, то теперь все хотят знать о нас все. Какую туалетную бумагу я использую? Сколько макияжа на мне по субботам? И прочее. Бывает, начинают интервью с фразы «Мы не собираемся задавать вам личные вопросы, нам просто интересно, как вы ухаживаете за своей кожей и что едите!» Поймите же, читатели и поклонники не станут ближе к нам, если узнают содержимое моей аптечки и сколько витаминов в моем теле. (Мы культурно даем Лив небольшой перерыв после эмоционального выплеска.)

– А вы когда-либо сожалели, что стали известны?

– Были времена, когда я хотела быть молодой, уязвимой и беззаботной, но люди не позволяли мне. Они ждали, что я всегда буду взрослой. Сейчас приходится быть сознательной, ведь я всегда выставлена на обозрение, как картина в музее. Хотя в Нью-Йорке, конечно, проще. Я могу ходить по магазинам и даже иногда ездить в метро. В Лос-Анджелесе такое не получится. И во многих городах Европы тоже.

– Сами становитесь застенчивой, когда встречаете кого-то известного?

– Я ужасно застенчивый человек. С моими друзьями могу быть самоуверенна, говорить много, с ними я экстраверт. Но самой подойти к кому-то, представиться… Знаете, каждый раз, когда встречаю людей вроде Лорен Бэккол или Джека Николсона, или Мартина Скорсезе – это всегда походит на «О! Боже! А-А-А!» (в оригинале просто «Huuuuhh!»). Это происходит не только со мной, но и со всеми.

– Шоу-бизнес развращает людей?