Хочу рассказать вам о прикосновениях. Самых важных, которые происходят в нашей жизни.

Когда я начала расспрашивать об этом родных, друзей, знакомых, вдруг как-то неожиданно оказалось, что самые главные прикосновения были такие же негромкие и нежные, как это слово. И удивительное дело — время не имело над ними власти — они остались в душе, словно свет далекой лампы. Не выцвели, не угасли, не стали другими, каждый приходящий день не отдалил их, не стер из памяти.

Они случились и остались с нами. Одна девушка запомнила ладонь отца —- когда он переводил свою маленькую дочку через дорогу, всегда брал ее за руку. Другая — взрослая, состоявшаяся, многого добившаяся в этой жизни женщина говорила про мягкие бабушкины ладони —- перед сном бабушка гладила внучку по голове и рассказывала далекие истории своего детства.

Мой муж рассказал о своей тете, родной по отцовской линии. Он приехал к ней в гости — коренная сибирячка, она давно жила на юге. Так сложилось, что с родными с тех пор так и не увиделась. А тут — племянник, из пятилетнего мальчишки выросший в тридцатилетнего высокого широкоплечего мужчину. Они проговорили весь день и всю ночь. Под утро он прилег на диване. Проснулся неожиданно, открыл глаза… Его старенькая тетя сидела рядом и плакала. держала в ладонях его руку, гладила и шептала: «Вовочка — вылитый Юрочка». «Ты знаешь, — говорил мне муж, — я боялся пошевелиться. Тетя не видела моего отца постаревшим, она помнила его молодым, таким, как я».
С тех пор прошло больше двадцати лет. И нет уже тети, а встреча, словно свет негасимый, осталась.

Это будет банально и просто говорить вам сейчас о том, что может случиться так, что в чьей-то жизни вы оставите свет. Негромкий и нежный, как прикосновение. Или кто-то зажжет его в вас. Я видела, какие удивительные изменения в секунды происходили с человеком, когда он спрашивал себя: а какое прикосновение в моей жизни было самым важным? Время словно останавливалось. Шлифуя песок прожитого, люди искали и находили золотые крупицы. И как бабочку на ладони, порой с удивлением для самого себя, протягивали мне. К ним страшно было прикоснуться — слишком личными были эти открытия. Тебе доверяли то, что скрыто не только для других, но, порой, даже для себя.

…Я как-то прочитала в одном хорошем журнале о хирурге, который считал, что если рану поцеловать, она заживает быстрее. И хирург этот был с классическим медицинским образованием, а там про такое не учат. Это другие материи, тонкие.

Вы верите в это? Я — да.

Марина СТАНИСЛАВЧИК