В июне, так непривычно щедром на густое жгучее солнце, когда праздновались яркие юбилейные торжества, принаряженный, молодой, утопающий в цветах Иркутск переживал самые головокружительные впечатления культурной жизни. Не успел закончиться феерический фестиваль оперного искусства, как еще не отдышавшаяся от оваций публика встречала гастроли московского «Сатирикона» — театра удивительной энергетической мощи, лидера зрительских симпатий в избалованной столице. Четыре спектакля, пять вечеров — пять атакующих приливов мускулистой зрительской толпы у Охлопковского крыльца! Пять оглушительных шквальных гулов оваций, долго не стихающих в переполненном зале! Да, он не слукавил, не обманул, прирожденный мастер и жрец лицедейства — Константин Райкин, говоря, что его театр замешан на крепкой, многажды обстрелянной драматургии, «на чистом сливочном масле актерского мастерства» и на горячей любви к зрителю. Эту любовь, человечную, сострадательную, одухотворенную, завещал сыну и труппе великий комедиант Аркадий Райкин.

Все спектакли прошли на ура. Мне посчастливилось увидеть три представления ударного московского десанта, что стали возможными на Охлопковской сцене благодаря приглашению «Сатирикона» в Иркутск губернатором Дмитрием Мезенцевым в рамках программы «Единое культурное пространство России». А еще я стала одним из участников пресс-конференции с тем, кто известен как фанатик театрального служения, кто позволил себе отказаться от миллионного гонорара Стивена Спилберга ради того, чтобы не изменить этому служению с целлулоидной музой кино, кого «называют противным словом «звезда» (по его собственному выражению) — Константином Аркадьевичем Райкиным.

В зеркальный аристократический пресс-зал театра он вошел скромным шажком опоздавшего школяра, словно бы под покровительством хозяина-директора Анатолия. Стрельцова, жамкая в руках цветную клоунскую кепочку-разноклинку. И непринужденно уселся за стол, с интересом глядя на обильную россыпь изготовившейся к искусу прессы. В глазах, жгучих и невозможно живых, не могла отразиться ни усталость перелета, ни, тем более, апатия записного мэтра. Он чуть помолчал — и аудитория собралась пружиной натянутой тетивы; заговорил — и мы словно взмыли на воздушной подушке его упругой, стремительной, атакующей речи.

— Мы по-хорошему взволнованы, — начал дорогой гость. — Иркутск, которому нынче 350 лет, встречает наш театр, что отмечает 100-летие Аркадия Райкина, чье имя мы носим, — это двойной праздник. Для нашего театра выезд из столицы, тем более так далеко, — событие. Мы большие и неповоротливые. У нас и для Москвы гигантская сцена («Сатирикон» обитает в перестроенном здании кинотеатра «Таджикистан»). Это 34 метра сценического пространства, уникальный масштаб. Впрочем, нам впору. Мы выбираем очень качественный репертуар. Это отборная драматургия, прежде всего классика с ее мощными, туго заряженными энергиями. Каждый спектакль — напористая энергетическая атака на зрительный зал. Поэтому я делаю ставку на молодых. Молодость труппы — очень важное качество. Появляется, знаете, некое равнодушие с возрастом у актера, которое я не терплю. Постоянно обновляю состав из тех талантливых ребят, которым преподаю в школе-студии МХТ. Причем эти яркие новички очень недолго остаются в состоянии покоя и счастья. Нужно быть в отменном творческом тонусе. Я время от времени проделываю такую «хирургическую операцию», что ли, освобождая труппу от балласта. У меня осознанная и намеренная текучка кадров. Так проточная река актеров сама «намывает» золотой песок мастерства.

Художественный руководитель гастрольного коллектива немного рассказал о тех работах, что москвичи привезли показать иркутянам. За «Контрабас» по пьесе Патрика Зюскинда Райкин как исполнитель получил «Золотую маску», есть у моноспектакля и множество других призов. «Контрабас» объездил весь мир, повсюду пронзая онемевшие залы ядом любви и одиночества, светом классической музыки и плачем разрывающегося сердца. Постановку блестяще осуществила режиссер Елена Невежина (Райкин не берется за режиссуру спектаклей, где занят как актер).

Пьесу французского драматурга Жерарда Сиблейраса «Ветер шумит в тополях» Константин Райкин поставил как «оптимистическую комедию» (так у Ростана обозначен жанр «Сирано де Бержерака»). По выражению мастера, «Тополя и ветер» играет «золотая компания» трех лучших артистов театра: Максим Аверин, Денис Суханов и, вместо Григория Сиятвинды, в Иркутске, — Антон Кузнецов. Играют про то, как три старых калеки, запертые почти что в хосписе на пороге своего конца, собирают последние силы, чтоб выстоять свой последний бой за жизнь, продлить себе — пусть даже иллюзорно! — остроту существования. Это трогательная и светлая история, большой и мудрый урок отношения к жизни.