Один из лучших пианистов мира средь бела дня стоит возле иркутской филармонии, беседует с журналистом («у нас минут пять-десять, спрашивайте»), успевая за это время осчастливить по крайней мере трех человек. Разумеется, самого журналиста, который наконец-то (!) между концертами, репетициями, встречами музыканта с друзьями детства, аукционом «Нота До», тренировками перед футбольным матчем между командами музыкантов и чиновников и так далее и так далее, успевает перехватить Мацуева на «пару вопросов». Второй — это маленький музыкант из Усть-Орды, который не вошел в кадр с Денисом на сцене, где только что его кумир награждал стипендиатов фонда «Новые имена», и папа мальчика просит позволения сделать фото «на память». Потом подходит женщина, она быстро и сбивчиво говорит о том, что они создают церковно-приходскую школу имени прадеда Дениса Павла Николаевича Мацуева, который был православным священником в Мишелевке и много чего доброго сделал для жителей: открыл школу для детей и взрослых, организовал оркестр. Денис записывает ее телефон и обещает обязательно перезвонить.  Иркутская филармония для Дениса Мацуева — место почти святое. Здесь он впервые в жизни сыграл с оркестром. Это был концерт Гайдна. Восьмилетний пианист подошел к группе альтов и попросил: «Вы бы не могли сыграть эту фразу немного поярче»? Седовласые мэтры просьбу солиста выполнили. Уже тогда уникальный талант Дениса заставлял относиться к мальчику, как к коллеге.

Ветер бросает охапку листьев к его ногам. Он очень красиво вписан в осень — высокий, статный, с копной блестящих волнистых волос. Мимо идут люди, узнают Дениса и улыбаются.

— Денис, журнал у нас про хороший вкус. Вы как-то сказали, что никогда не пойдете на поводу дурного вкуса. Чего вы еще не сделаете никогда?

— Похоже на вопросник Марселя Пруста, с которым я сталкивался: «кем бы вы не хотели быть», «как бы хотели умереть»… Я никогда не обижу людей, в первую очередь. Это для меня девиз внутренний. Это не значит, что я не буду говорить «нет». Рано или поздно это произойдет, или я просто сгорю. Но обижать людей — этого никогда не было и не будет.

Классический музыкант еще и классический интеллигент. Несмотря на высокие звания народного артиста России, лауреата Государственной премии и почетного гражданина нашего города, он остается все тем же Денисом, которого любит и боготворит Иркутск. Эта любовь-восхищение, любовь-благодарность неизменно обрушивается на Мацуева после того, как прозвучит последний аккорд, шквалом аплодисментов, охапками цветов и… той «культурной тишиной», стоящей в зале во время концертов.

— Этой исключительной тишины дирижер Владимир Федосеев даже испугался — есть ли кто в зале или все ушли? — смеется Денис. — Публика у нас замечательная. Хорошо бы в интернете транслировать фестиваль «Звезды на Байкале», здесь проходят уникальные концерты. Представить себе, кто побывал в Иркутске за это время — это просто фантастика! Спиваков, Темирканов, Гергиев, Башмет, Гаранян… Мегазвезды! И каждый год мы привозим новых звезд… Целый пласт новой публики родился благодаря фестивалю! Ко мне подходят люди и говорят: мы просто «подсели» на классику. Значит, мои усилия не пропали даром.

Знаете, что самое приятное? Любовь Иркутска к Денису и Дениса к Иркутску взаимная. Для своего родного города Мацуев готов сделать все. Он так и говорит: «Все, что в моих силах». Привозить звезд, приучать к классике, развивать хороший вкус, прослушивать ребятишек, подающих надежды, активно продвигать идею концертного зала с хорошей акустикой, мечтать о том, чтобы город не покидали лучшие — художники, артисты, компьютерщики, врачи, чтобы остановилась эта миграция талантов в столицу и другие страны… Остается только удивляться, как он находит на все время, потому что… потому что Денис Мацуев себе уже не принадлежит. Его гастрольный график расписан на несколько лет вперед. Что это значит — быть постоянно концертирующим музыкантом Мацуевым? Это значит дома, в Москве, провести всего 27 дней в году. Провести — это еще хорошо сказано, в основном все происходит так: прилетел, переоделся и полетел дальше. Лондон, Америка, Япония, Германия, Россия… Денис и не отрицает, что в его случае жизнь = работа. И пока такой порядок вещей доставляет ему удовольствие.

— Не могу себе представить, что вечером нет концерта. От самих концертов я никогда не устаю. От них я, наоборот, подзаряжаюсь. Устаю от другого — от перелетов, смены часовых поясов, от ненужных каких-то вещей.

— Вы не страшитесь кризиса среднего возраста, ведь, говорят, он ко всем приходит?

— Многие журналисты меня об этом спрашивают: когда у вас уже наступит кризис? Когда вы будете выбирать произведения с этакой «надломленностью»? Но мне не хочется никаких кризисов и надломленностей. Меня все полностью устраивает.

— Но ведь у каждого человека и музыканта бывают свои кульминации.

— Кульминация может быть в любом возрасте — и в 10, и в 40, и в 80 лет. Владимир Горовиц и Артур Рубинштейн свои лучшие концерты играли в 80 лет. А у Оскара Питерсона расцвет был в 50. Рихтер в 70-е годы играл блистательно. А в 80-х годах у него напрочь ушла энергетика. Энергетика — самое важное! Даже не техника, и не внутренний образ, на который настраиваешься. Если энергия уходит, пропадает что-то главное. Потому что искусство без страсти не бывает. Когда выходишь на сцену пусть с романтической музыкой, если у тебя не будет внутреннего passion — энергии и страсти, я думаю, лучше не выходить. Нужно брать пример с Галины Вишневской, которая покинула сцену в расцвете своих сил. Она почувствовала, что у нее внутри что-то происходит… Это поступок великой женщины и певицы.

— Вы всегда знаете, каким будет концерт, как он закончится?

— Никогда не знаю. Я тысячи раз играл концерт Чайковского, но все время он звучит по-разному. Если ты занимаешься настоящим искусством, все настоящее должно рождаться извне и мгновенно. Как говорит Юрий Темирканов, если ты сыграл на концерте точь-в-точь, что запланировал на репетиции, таким образом ты просто убиваешь музыку. Момент сиюминутного озарения очень важен.

— Из последнего что вызвало у вас сильные эмоции?

— Оркестр «Созвездие Байкала». Когда я услышал этот коллектив, был просто поражен: дети ли это играют? Огромная благодарность руководителю — маэстро Безродных. Оркестр может быть некой визитной карточкой фестиваля и Иркутской области. Мы с «Созвездием» на фестивале играем Листа. Я очень этому рад, потому что Лист — мой композитор.

— А кто еще «ваш» композитор?

— Тот, кого я иду играть на сцену. Есть произведения, за которые я сегодня не возьмусь. Не потому, что не сыграю. На словах это не объяснить. Но есть произведения, которые надо играть сейчас, когда они у тебя получаются. Опять же не в техническом плане, — по духу. Я стараюсь исполнять часто третий концерт Рахманинова. Наверное, я рекордсмен повторений этого концерта во всем мире.

— О чем болит ваша душа?

— О том, что люди закрыты друг от друга, о том, что финансовая составляющая в обществе стала доминирующей. Я понимаю, что многие живут очень плохо. Я переживаю по этому поводу. В первую очередь переживаю за нашу интеллигенцию, которая страдает от нищеты. В провинции это как-то особенно заметно. Библиотекари, работники музеев получают четыре тысячи рублей! Но мы-то уже в 21 веке, у нас нет блокадного Ленинграда… Я вот этого не могу понять. Почему Сулейман Керимов покупает дагестанский футбольный клуб «Анжи»? Это его право, человека, у которого миллиарды, и он их может тратить по своему усмотрению. Но все же в нашей стране так нельзя, на мой взгляд, когда речь идет о подобных суммах. В первую очередь надо думать о том, как люди рядом с тобой живут. А в Дагестане помимо того, что нищета, еще криминогенная ситуация. И при этом 200-300 миллионов тратится на футбольную команду. На мой взгляд, если говорить о футболе, надо было вкладывать деньги в юношеский спорт.

— Но, Денис, не надо за примерами далеко ходить, взять Иркутск, наш аукцион «Нота До» — люди же здесь понимают, на что идут тратить деньги — на детей, их мечты, их будущее. И с каждым годом участников все больше, и денег на этот раз мы собрали около 11 миллионов! И спасибо всем, и спасибо вам огромное, что вы четыре года назад согласились поддержать этот проект.

— Аукцион «Нота До» — это действительно уникальное явление, которое стало традицией. Это крещендо, нарастание, если сравнить с первым аукционом, и дело даже не в сумме, хотя собранная сумма поражает. Я всегда знал, что у нас в регионе есть настоящие меценаты, и лишний раз убедился, насколько они щедрые, насколько они понимают, на что идут их деньги. Для любого ребенка, которому подарили инструмент, это огромный стимул для роста. К слову, все мои фестивали, которые проходят по всему миру, а их уже 5-7, существуют при поддержке меценатов. Потому что любая культурная акция убыточна.

Пока мы говорили, успела подъехать машина. «Езжайте, пожалуйста, помедленнее», — шепнула я водителю. Потому что при отсутствии «пробок» на дорогах от филармонии до дома Дениса Мацуева от силы пять минут. А мне еще надо было задать музыканту несколько вопросов. Водитель, спасибо ему, ехал ну о-очень медленно, что Денис, кажется, догадался о заговоре, но виду не подал.

— Это мой дом, — сказал Денис, когда мы добрались до пункта назначения. — Я счастлив, что мы не продали иркутскую квартиру, и потому у меня есть Дом. Вот мой двор, 25 лет назад здесь было небольшое пространство, которое я лично контролировал, зимой мы заливали каток. Он был очень маленьким, но для нас это не имело значения, мы готовы были пропадать там целыми днями. Сейчас всюду гаражи стоят, и вообще невозможно детям что-то сделать. А ведь мальчишки хотят играть в хоккей, в футбол… Вы, пожалуйста, извините, но я должен успеть на тренировку перед футбольным матчем.

Он по-прежнему неравнодушен к футболу, и в этот раз «подбил» на товарищескую встречу друзей-музыкантов, знаменитых ветеранов «Спартака» и представителей правительства. Вот это будет схватка!
Денис прощается и убегает. А я не без удовольствия думаю о том, что, возможно, появившийся к юбилею города Дом музыки даст нам возможность видеть Дениса чаще.

— Ну как, нормально поговорили? — спрашивает у меня водитель.
Я поднимаю вверх большой палец. Мы сделали это.

текст: Людмила КОМАРОВА
фото: Марина СВИНИНА