Яндекс.Метрика

Первый светский журнал Иркутска «В хорошем вкусе»

Илмар Лапиньш. Гамма из семи вопросов для главного дирижера

a28Второй сезон маэстро Илмар Лапиньш ведет за собой иркутский симфонический, увлекает публику яркими премьерами, просвещает новичков, балует искушенных слушателей

Сегодняшний художественный руководитель и главный дирижер Губернаторского симфонического оркестра Иркутской филармонии работал с разными оркестрами: от заводских самодеятельных эстрадных до Большого театра и Венской оперы. Всего — более 140. Заслуженный деятель искусств РСФСР, почетный гражданин Австрии, латыш по национальности, всем сердцем и судьбой он — русский музыкант.
Книгу, в которой рассказывает о своем пути, наполненном переездами, счастливыми встречами с лучшими музыкантами мира, открытиями в жизни и в музыке, Лапиньш назвал «Национальность — музыкант». Никакого преувеличения в этом не видит и поясняет просто: «Есть такие профессии, которые объединяют людей больше, чем национальность. — Журналисты, актеры — такие сообщества, в которых люди понимают друг друга, даже не имея возможности говорить, не зная языка. Профессия оркестровых музыкантов роднит людей, они все похожи — многосторонни, ранимы, интеллектуальны».
Открывает книгу эпизод из детства: четырехлетний Илмар закатывает своей маме истерику из-¬за того, что она несколько раз сыграла не ту ноту — сфальшивила.
— Абсолютный слух — это награда или бремя?
— И то, и другое. Награда — для профессии высшее качество, дар Божий. Бремя. Потому что мне очень трудно жить в нашем сегодняшнем мире. Каждый звук ассоциируется у меня с какой-то нотой, при том, что я специально никаких сравнений не делаю. Я слышу звук, и мой мозг регистрирует его как ноту. От этого очень устаешь. Особенно тяжело от навязчивой музыки в транспорте. Для меня было мучением ездить в Латвии автобусами на дальние маршруты, потому что в них водители включают одну и ту же местную станцию — «Песни Раймонда Паулса». И тексты, и звучащие там ноты просто делали меня больным. Когда мне приходилось путешествовать, я старался попасть на литовский автобус, потому что там тишина.
Есть такое понятие как «звуковая гигиена», к сожалению, мы о нем забываем. А это очень важная составляющая в жизни человека. Наверное, приглушенная музыка должна негромко звучать в больших магазинах, чтобы человек мог релаксировать и лучше себя чувствовать. Но часто этот музыкальный фон заглушает все, мешает, переходит все границы. Я люблю вкусно поесть и бываю в ресторанах. В Иркутске есть рестораны с хорошей кухней, но в некоторые я больше не пойду из-¬за слишком громкой музыки, которая звучит навязчиво — это меня парализует.
Мне нужна тишина — такое состояние, когда мозг может продуцировать звуки, которые я сам хочу. Я знаю достаточно много музыки, и мне никогда не бывает скучно. В самолете за несколько часов перелета я по тактам разбираю произведение, которое предстоит играть, размышляю, что надо выделить, усилить, какую интонацию придать. Я работаю, словно собираю музыкальную мозаику из звуковых картинок.a27
— Есть мелодии, которые Вы любите напевать?
— Да. Музыканты очень счастливые люди. Мы живем в мире наших грез — в ином измерении. Я отдыхаю в мире музыки от реальности. Я люблю погружаться в музыку. Например, в музыке Моцарта, Брамса, Чайковского что-то происходит: бурлят страсти человеческие, порой слишком «человеческие». Музыка Баха развивается не так бурно, постепенно, передает определенное состояния. Например, Бранденбургские концерты (мы будем исполнять несколько из них в программе 11 декабря) — в первой части одно состояние, во второй — другое.
— Вы мечтали играть на фортепиано, выбор скрипки был случайным?
— Да, меня заставили в музыкальной школе. Нисколько об этом не жалею. Моя жизнь такая, какая есть.
— Верите ли Вы в чудо? Происходило в жизни что-то чудесное?
— Я верю в чудо. Я верующий человек. Чудеса происходят каждый день. Мы можем их не замечать. Но чудеса происходят. До сих пор Всевышний меня охранял. Самый яркий пример связан с моей работой в Югославии. Меня пригласил директор титоградского оркестра дирижировать концерт с участием известного виолончелиста из Франции Андре Наварра. Меня вместе с оркестром определили жить в гостинице на берегу Адриатического моря. За неделю до назначенного концерта директор позвонил и объяснил, что сейчас нет денег, и меня просят приехать позже. Через несколько дней в Черногории произошло землетрясение, и я увидел в телевизионном сюжете ту самую гостиницу, где я должен был находиться, сложившуюся, как карточный домик. Все, кто там был, погибли: гостиница построена террасами, ее этажи наехали один на другой. На это страшно было смотреть. Я понял, что уже мог бы не жить, если бы не Провидение.
Таких событий много. Меня пригласили на Украину вместе с пианистом Михаилом Плетневым закрывать сезон. А потом позвонил директор и сообщил, что закрытия сезона не будет — не может приехать Плетнев, а другого солиста они приглашать не хотели. Я возмущенно объяснил ему, что с трудом освободил несколько дней, пригласил другого дирижера на время моего отсутствия, и в сердцах бросил телефонную трубку. А потом оказалось, что наш концерт должен был состояться на следующий день после чернобыльской катастрофы и совсем близко от места этой трагедии. Я очень благодарен Плетневу за то, что он не смог тогда приехать, и над моей жизнью не нависла смертельная угроза.
— О чем Вы сожалеете, что хотелось бы изменить в тех событиях, которые связаны с профессиональной деятельностью?
— Ничего. В наше время многим покажется смешным, но я никогда не занимался карьерой. Я жил, как хотел. И сейчас живу так, как мне хочется. Многие мои коллеги уже закончили карьеру, получив по нескольку инфарктов на подъеме по этой карьерной лестнице. Иных уж нет. Мне ничего такого не нужно. Я ценю свободу. Можно жить хуже, или лучше, но я живу так, как хочу. И благодарен Богу за этот подарок.
— Вы говорите об оркестрантах, как о людях одной крови, которые всегда поймут друг друга. А как же история, рассказанная великим Феллини?
— Это гипертрофированная правда, как и все в кинематографе. Так устроен этот вид искусства.
У маэстро существует своя стратегия — своя программа жизни оркестра, рассчитанная на несколько лет. Задачей первого года было вывести оркестр в число лучших в Сибири. Можно с уверенностью сказать: с этим справились. Губернаторский симфонический оркестр Иркутска не уступает оркестру Новосибирской филармонии. Подобные лестные отзывы можно было услышать от выдающихся музыкантов — Вадима Репина, Доры Шварцберг, игравших с нашим оркестром в конце прошлого сезона. Денис Мацуев на недавнем фестивале «Звезды на Байкале» сказал: «Оркестр в фестивале взял большую нагрузку. Во многом благодаря его художественному руководителю и главному дирижеру Илмару Лапиньшу — замечательному профессионалу, мастеру своего дела, энтузиасту, начинателю». Главный дирижер убежден, что в ближайшие три-четыре года иркутский симфонический войдет в ряд лучших в России, а затем о нем с уважением заговорят и в Европе. Возможно, кому-¬то такой прогноз покажется амбициозным.
А Илмар Лапиньш хочет покорить намеченную высоту и знает, сколько надо для этого трудиться.
— Чего Вы ждете от грядущего Нового года?
— Все, что должно произойти — все сбудется. Я — позитивный человек, и думаю, что впереди хорошие события.?

текст: Ольга СОБОЛЕВА

Поиск
Архив материалов

Посетите наши страницы в социальных сетях!

ВКонтакте.      Facebook.      Twitter.      YouTube.      Одноклассники.      RSS.
Вверх
© 2024    Первый светский журнал Иркутска «В хорошем вкусе». Все права защищены.
Любое копирование материалов сайта только с разрешения редакции журнала.   //    Войти