В центре города, на улице Октябрьской революции, выросло красивое современное здание MODUL. Высокое, с панорамными окнами в пол, оно понятно своей архитектурой. Деликатно вписанное в «интерьер» нашего старинного города, внутри оно наполнено красотой и стилем. Здесь разместились офис и торговые площади салона MODUL. На его многоуровневом пространстве – все, что наполняет интерьеры настроением, комфортом, стилем. Мебель. Кухни. Светильники. Аксессуары.

Это территория преображений чьих-то домов, квартир, офисов. На ней успешно и творчески уже не один год работают две женщины. Мать и Дочь. Алла Захарова и Екатерина Горголо. О мебели, дизайне, сплаве опыта и творчества, воспитании детей и мужчинах и многом-многом другом наш разговор.

В ХОРОШЕМ ВКУСЕ: Вас можно сравнить с двумя капитанами одного корабля?

ЕКАТЕРИНА: Здесь, наверное, разговор не про корабль, а про
самолет. Где есть первый пилот и второй. И оба должны уметь и иметь возможность управлять лайнером… В нашей ситуации, мне кажется, я являюсь первым пилотом, потому что реально занимаюсь этим делом… Но точно знаю, что курс прокладывает Алла Борисовна. А я уже по нему двигаюсь.

АЛЛА БОРИСОВНА: Мебель, интерьеры – все это долго для меня было на уровне хобби. Но когда подросла Катерина и я увидела, что это ей интересно, поняла, что не напрасно столько лет посвятила этому бизнесу. Катя окунулась с головой в работу, я видела, как горят ее глаза, безусловно, я была счастлива. В то время ей было 18 лет.

ВХВ.: Какова концепция «Модуля» и в чем его уникальность?

Е.: Модуль – часть целого. Некая законченная частица и элемент чего-то большего – к примеру, космический модуль. Так и наш салон на текущий момент работает пока как самостоятельная часть: здание строится двумя очередями – первая готова, когда будет вторая, два модуля состыкуются.

Этот проект был рожден спросом клиентов, их потребностями. Когда-то эти люди с нами сотрудничали по российской мебели. Развивался их бизнес, они приходили: «Нам нравится с вами работать, давайте продолжим». И мы пошли за клиентами, стали реализовывать их мечты, взяли на себя такую смелость и ответственность. Я всегда говорю менеджерам: «У нас есть некая миссия. Наша мебель должна отражать мир людей, вступать в некий альянс с их судьбами». Есть такое понятие – психодизайн. Подходит вам это или не подходит? Лечит это вас или, наоборот, подавляет? И совершенно точно – атмосфера определяет нашу бытность. А, создавая атмосферу, мы, по сути, вносим изменения в жизнь.

К примеру, тема диванов и столов – какие мы выбираем, куда и как ставим? К нам приходят клиенты: «Хотим диван – большой, угловой». При этом не знают, где его разместят. Начинаем задавать вопросы и понимаем, что на самом деле этой семье не хватает общения. Зачем им большой угловой, когда нужно поставить два дивана напротив, чтобы люди могли общаться друг с другом. С нами соглашаются, и все начинает меняться в лучшую сторону.

А в одном доме мы поставили большой квадратный журнальный стол. Он клиентам казался совершенно ненужным. Но мы убедили, и люди прислушались. И стали происходить удивительные вещи – домочадцы начали собираться и играть в настольные игры! А ведь все годы этого не делали. В доме появилось место, которое всех объединило. Они нас сейчас зовут: «Приходите поиграть в «Спящих королев»))

А.Б.: Мне нравится этот бизнес еще и тем, что он дает возможность людям самовыражаться, ведь очень часто мы ограничены различными факторами и формальностями, а наш дом – это очень личное пространство, в котором человек свободен от ряда условностей.

ВХВ.: Вы построили здание и открыли Modul в экономически непростое время. Почему?

А.Б.: Никто такой ситуации не ожидал. Но уже невозможно было сделать шаг назад. Все было начато, получена разрешительная документация, и я решила, что не строиться нельзя. Справились – теперь предстоит вторая очередь, которая по площади больше первой. Сегодня это офисное помещение, и интерьерный салон. Будет подземная парковка – первый в Иркутске грузовой лифт, который станет опускать автомобили под землю. Уникальность здания в том, что оно без крыльца. Вы не обратили внимания? В Иркутске большинство строений с высоким крыльцом. Чтобы зайти, человек должен подняться по ступеням. Я считаю, что это неправильно. При строительстве Петербурга Петр I издал указ, по которому в общественные места вход предусматривался с земли… Для меня это очень важно, жизнь должна быть разумно комфортной.

Недавно отправила фотографию, снятую из окна нашего здания, друзьям в Европу, а они в ответ: «Ты что – в Нью-Йорке? Какой потрясающий вид!». Выслала второе фото с вывеской «Верхнечонскнефтегаз». Написала: «Это Иркутск», – и испытала гордость за город, в котором живу.

ВХВ.: А как вы относитесь к сложностям?

А.Б.: Я в бизнесе смелая. Но сложности меня не вдохновляют. Наоборот, часто говорю: «Ну, почему ты об этом не подумала? Нужно было все рассчитать». Умный человек должен продумать путь. Мне хочется всегда идти с понятными препятствиями, без неожиданностей. Поэтому я стараюсь внимательно слушать, что мне говорят – сотрудники, близкие. Слушать и слышать – это умение, которому надо учиться всегда. В молодости мы, в основном, говорим, затем учимся слушать и слышать.

ВХВ.: Похоже, смелость у вас черта генетическая.

А.Б.: Катя у нас бесстрашная. Она же спортсменка – лыжи, сноуборд. Каталась в таких отдаленных местах, куда можно было попасть только с вертолета – прыгала с него в снег. Когда я позднее об этом узнала, мое материнское сердце сжалось от страха, но гордость испытывала!!!

ВХВ.: Катя, расскажите.

Е.: (не очень охотно) Это называется хелиски. («Хели-ски или хелиски (англ. Heliskiing) – разновидность горнолыжного спорта, фрирайда, сущность которого состоит в спуске по нетронутым снежным склонам, вдалеке от подготовленных трасс с подъёмом
к началу спуска на вертолёте – прим. ред.) Вертолет нас поднял на вершину горы. Мы с него прыгали в снег и скатывались по нетронутому склону вниз. Кто-то на лыжах, я – на сноуборде. Дул ветер и, честно сказать, было страшно. Компания была серьезная – опытные спортсмены, взрослые мужчины 40 лет и одна девушка 19 лет – я.

А.Б.: Я обо всем этом узнавала задним числом. Находимся мы с Катей дома, смотрим телевизор – показывают Эльбрус, где наши горнолыжники попали под лавину. А Катя мне и говорит: «Когда мы катались на Эльбрусе, у нас была похожая ситуация – тоже засыпало снегом, но нас быстро откопали». (Даже сейчас Алла Борисовна не может скрыть страх за дочь. Потом успокаивается.) С появлением детей Катя изменилась.

ВХВ.: У Экзюпери есть фраза: «Любить – это не значит смотреть друг на друга, любить – значит смотреть в одном направлении». Как мама и дочь, вы смотрите в одном направлении?

Е.: Обожаю Экзюпери, «Маленький принц» – наша с сыном любимая книга. Захар, когда ему хочется сделать мне приятно, приносит ее и говорит: «Мама, почитай». Ему 9 лет, он сам может почитать, но это значит, что он хочет побыть со мной, на моей волне. Я думаю, эти слова Экзюпери не относятся к материнской  и дочерней любви. В моем понимании, это про любовь между мужчиной и женщиной. С матерью и дочерью все гораздо сложнее – изначально мать и дочь одно целое, но не одно и то же. И у каждой свой сценарий жизни.

А.Б.: И видим мы многое по-разному, прямо как у Цветаевой «Мы с вами разные и в этом благодать».

Е.: Да. Иногда это плюс, иногда минус. Но весь мир же состоит из этого… Скажем, это один из типов управления бизнеса. И здесь вообще не про любовь, здесь про задачи, наверное.

ВХВ.: Катя, непривычно слышать, когда вы маму называете Аллой Борисовной.

Е.: На работе я автоматически переключаюсь на «вы», даже если мы одни в кабинете. Это не специально. У меня даже кто-то из сотрудников однажды спросил: «А почему не мама»?

А.Б.: Потому что это невозможно – тогда бы мы здесь суп варили.

ВХВ.: А дома вы на «ты»?

А.Б. и Е.: (одновременно) Конечно!

ВХВ.: Каковы правила ведения бизнеса у каждого из вас?