Эс-Сувейра – лоскутное одеяло, сшитое с большой любовью и вручную из самых ярких цветов этой жизни. Сотканное из марокканского мятного чая, из согретых солнцем апельсинов, из домашнего горячего хлеба.

Похоже, это лучшее место на свете, – мысль, сопровождающая каждое мое новое личное географическое открытие, не преминула посетить и в этом путешествии.

На сей раз посетила кардинально и бесповоротно. Мне захотелось жить именно тут, в городе с прекрасным именем Эс-Сувейра, на севере африканского материка, в королевстве Марокко. И, скажу я вам, вся моя жизнь в Москве сейчас легко и просто может быть сведена к зеленой коробке камеры хранения вещей-призраков, меня нисколько не пугает быть в мире без ПМЖ. Это о тотальном доверии Вселен-ной и миру. Это о путешествии по волнам жизни – с ними не нужно бороться, ими стоит наслаждаться. Это о личном эксперименте под названием «а что будет, если делать так, как хочется?»

Эс-Сувейра – лоскутное одеяло, сшитое с большой любовью и вручную из самых ярких цветов этой жизни. Сотканное из марокканского мятного чая, из согретых солнцем апельсинов, из домашнего горячего хлеба, из звуков молитвы, нервной звенящей гитары, никогда не умолкающего шепота океана, напряженного крика чаек, словно горсти цветных бусин рассыпающихся ударов барабана…

Именно в волшебной Эс-Сувейре мне хорошо как дома… Конечно, не без гостеприимства местного населения. Просто прогуливаясь по улицам медины, вы гарантированно получите приглашение разделить национальную трапезу после рабочего дня, например, от одного из продавцов украшений, ну или хотя бы отведать марокканского чая из мяты и розовых лепестков прямо в магазине, могу даже заключить пари насчет этого с вами на 100 дирам!

За чаем будет что послушать и о чем рассказать. Прямолинейно, но с долей любопытства к другой культуре и долей наивности вам зададут множество самых разных вопросов и с радостью расскажут о национальных обычаях и традициях, о том, как идут дела в семье, возможно, еще пару забавных историй… Поэтому, узнав дружественность, юмор, коммуникабельность здешних жителей, я никак не могу причислить Эс-Сувейру к жесткому и консервативному мусульманскому миру. Огромное множество искренних улыбок можно встретить здесь… Вполне возможно, что довольно «демократичный», «мягкий» ислам местного населения, его принятие многонациональности имеют корни в 60-70 годах двадцатого века, когда с легкой руки Джимми Хендрикса и Джона Леннона город стал местом паломничества хиппи, которые нашли здесь теплый климат, нетронутую природу и полную свободу. Дух той свободы и раздолбайства и ныне царит здесь: всюду слышна музыка гнауа или барабаны, на худой конец, регги. Кругом ребята с дредами и косами, в национальных туниках, но американских джинсах, – будто те самые хиппи из 60-х.

А, возможно, и многим ранее терпимость к другим национальностям поселилась в сердцах коренных жителей, ведь еще со времен своего появления Могадор – это старинное название города – успел побывать во владении финикийцев, римлян, португальцев, французов, англичан, испанцев, арабов.

В отличие от Марракеша, например, где в это время года средней считается температура 30 градусов выше нуля, в Эс-Сувейре постоянно дуют сильные и прохладные ветра, что делает ее красивейший 6-километровый пляж и окрестности Меккой виндсерфингистов и кайтеров. Охотники за волнами и ветром со всего мира мечтают оказаться именно здесь. При встрече с океаном абсолютно ясно одно: это встреча с живым существом. У него свой ритм, свое настроение, свое дыхание… Но это вовсе не стандартная картинка острова «Баунти», всплывающая в воображении человека, имеющего представление об африканском континенте по фразе «жуй кокосы, ешь бананы». Пляжи Эс-Сувейры отнюдь не напоминают Тайланд или Бали. Течения Атлантического океана довольно холодные, в противоположность обжигающим ветрам пустыни, купаться день напролет вряд ли удастся даже нам, сибирякам. Поэзия здешних мест в ином. Грубая красота скал, разбивающиеся об острые рифы и стены старинного форта огромные туши волн, множество упитанных чаек, скупой на зелень и раскидистые пальмы пейзаж, брутальность каменных неотесанных, словно высеченных одним махом чьей-то огромной рукой, стен старого города, но в объятиях самого синего, какое только бывает, неба…

В 15 веке в городе высадились португальцы, которые и начали строительство форта, ныне известного как главная достопримечательность Эс-Сувейры. План же самого города создан французским архитектором, но медина так и осталась традиционно арабским хитросплетением закоулков и улочек, начать ориентироваться в которых возможно только через пару дней, запоминая лавочки справа и слева: здесь поворот – после этого прилавка со сладостями, а тут – возле ковров и после пряностей – левее…

Медина каждого арабского города – его истинное лицо. Сотканные вручную национальные ковры неимоверно ярких и жизнерадостных цветов от крошечных до огромных, как если бы у вас был свой арабский дворец. Национальная, расписанная, скорее всего, мастерами Феса посуда. Серебряные и медные изящные чайники, без которых просто невозможно приготовить тот самый марокканский чай. Из тонкого изогнутого носика по нескольку раз чаем наполняют небольшие стеклянные стаканы, напоминающие наши стопки, и переливают обратно, пока чай не остынет, а в стаканах не начнет белеть густая пена воздушных пузырьков. Это процесс длительный и ничуть не менее интересный, чем китайская чайная церемония. Сами марокканцы пьют чай всегда с сахаром. Возможно, следуя принципу «от сдобы добреют, от горчицы огорчаются», и сформировалось нечто, что можно назвать национальным характером: марокканцы добрые, простые, отзывчивые и очень улыбчивые люди. В простой чай они добавят сахар, к простой архитектуре – яркие цвета, к простой еде – самые изысканные специи.

Это все так ценно для туристов, ведь мы готовы платить за традиционное и колоритное, так непохожее на привычное для нас. Запрос любого туриста: «Удиви меня!» Марокко с радостью ответит на эту просьбу. Национальной марокканской кухней, например. В Эс-Сувейре она отличается разнообразием рыбных блюд, по сути, здесь почти нет мясной кухни, ведь основное пропитание и промысел местных жителей во всех смыслах – это рыбалка. Рыбный рынок находится прямо в порту, откуда всегда слышится настырный, никогда не стихающий запах; тут же с лодок грузят еще живую серебристую сельдь, миниатюрные сардины, креветки и мидии, тут же их и приготовят для вас, если попросить.

Возможно, потому, что мой дедушка рыбак и большую часть своего детства я провела в деревне вблизи Байкала, я так люблю запах рыбы, для многих тошнотворный и непереносимый. Люблю наблюдать за шитьем сетей, за ритуалами сборов для встречи с морем. Есть магия в этом процессе, недаром от Пушкина и до Хемингуэя тянется, словно прозрачная рыбацкая леска, сюжетная нить повествования. Вдоль бесконечного числа небесно-синих лодок, мимо ослепляющих бликами чешуи рыбных рядов, мимо потрепанных кошек, отвоевавших себе ценой уха, а то и глаза сладкое место обитания, сквозь гущу рыбаков и грузчиков я прохожу в самый конец Port-d’Essaouira, где высокий пирс обрывается над океаном…

Дорогой читатель, ты вправе счесть меня занудой, но я ценю и выбираю состояние одиночества и уединения вовсе не потому, что я унылая или печальная, этакий «философствующий спаниель» в берете художника, а потому, что эта природа, свободный океан и ветер, живая музыка, книги, живопись дают намного больше, чем мое постоянное окружение… Рано или поздно, где бы мы ни жили: в шумном городе или африканской деревне, – у каждого появится эта потребность – побыть наедине с самим собой, со своей энергией. Только так возможно увидеть мир таким, какой он есть, не будучи обремененным чужим мнением, опытом и взглядами на жизнь, глядя своими собственными глазами, чувствуя лишь своим сердцем, доверяя только своей интуиции.

Рано или поздно, где бы мы ни жили: в шумном городе или африканской деревне, у каждого появится эта потребность – побыть наедине с самим собой, со своей энергией.

текст, фото: Василиса Комарова