— Нет, отца я потерял, когда мне было 12 лет. Последние два года его жизни он очень много ездил по командировкам и подолгу отсутствовал дома. Отец трагически погиб в Благовещенске. Он работал с электротехникой, а кто-то во время его работы взял и включил рубильник. Отец погиб молодым, но я его очень хорошо запомнил, потому что он многое успел мне дать. Например, отец научил меня заниматься спортом. Он поставил меня на коньки, отвел за руку в бассейн, и благодаря ему я научился плавать. Мы жили в коммунальной квартире, теснились вчетвером в 12-метровой комнатушке, но я помню, как отца все уважали и любили. Когда у кого-нибудь ломался телевизор, его не отдавали в ремонт, а говорили: «Вот придет вечером Володя, он все сделает!» Отец первый пророчески сказал, что я буду певцом. Я очень любил песню «Солнечный круг», и когда к нам приходили гости, он брал меня на руки и ставил на стул, чтобы я спел для всех. и потом с гордостью говорил: «Витя у меня будет певцом!» А мама любила Кобзона, Льва Лещенко и часто мне говорила: «Вот это настоящие певцы! Ну а ты что? Пищишь только! Иди получай нормальную профессию!» И в конце концов под давлением со стороны матери я поступил в институт инженеров железнодорожного транспорта, хотя никакого призвания к будущей профессии совершенно не чувствовал. Кое-как сдал сессию и ушел в армию.

— А как вы пришли к своему призванию?

— Я служил в Восточной Германии, в ГДР, в войсках связи. И у нас был свой ВИА, который ездил в разные города и давал концерты. Я был солистом нашего небольшого армейского ансамбля. И вот однажды я спел песню «Мы найдем слова такие нежные» — зал встал и аплодировал стоя. И тогда я понял: «Вот оно, мое счастье!» Потом играл в разных группах с известными и не очень известными коллективами. Кто-нибудь помнит, может быть, группы «Мануфактура», «Электроклуб», «Форум». С этого началась моя сольная карьера… Все говорят: вот Советский Союз, Советский Союз. А что Советский Союз? Для меня это было золотое время моей жизни. Именно Советский Союз воспитал нас.

— Все ваше творчество проникнуто романтикой, мечтой о любви. Вы в душе такой же? Совпадает ли ваш сценический образ с вашим реальным мировоззрением?

— Да, я в душе и сейчас романтик. У меня растет сын Ясик, ему четыре годика. Меня любят и понимают две старшие дочери — Алиса и Анна, дома всегда ждет жена-красавица Ирина. В этом все мое счастье. До 60 лет я еще буду ездить на гастроли, зарабатывая на жизнь, а потом уйду в продюсеры.

— Вы ведь родом из Ленинграда, а там и сейчас совершенно особая атмосфера. Мне очень нравится одна простая, но очень говорящая история об уровне культуры в городе на Неве. Как-то в трамвай зашли двое мужчин, которые о чем-то громко спорили на остановке и продолжили свой спор в трамвае. Тогда кто-то из пассажиров сказал: «Потише, пожалуйста, вы же в Ленинграде!» И они замолчали. У вас такое же ощущение от Москвы, как и от Питера?

— Я уже много лет живу в Москве и никак не могу привыкнуть к этому городу. И до сих пор я считаю себя питерцем. Москва — город эклектичный, там много разных лиц, много культур перемешано. И приезжают туда со всей страны богатые люди — этакие нувориши, которым удалось где-то урвать, иногда даже украсть деньги. И поэтому атмосфера там всегда достаточно напряженная. Хотя в Питер тоже много людей приезжает со всех городов и весей, но они как-то подстраиваются под город, учатся вести себя благообразно, быть культурными.

Ленинград — это город моего детства. Я ведь все его набережные объездил на велосипеде, Невский проспект, Адмиралтейство… Не знаю… Я как был ленинградцем, так им и остался. Помню наизусть «Евгения Онегина», которого выучил еще в школе. Я сегодня читал его со сцены. Пушкин ходил по тем же улицам, по которым мы ходим сейчас… Осознавать это и не любить свой город нельзя.

текст: Оксана ГОРДЕЕВА
фото: Алена ПЕРЕГУДОВА