Он снимает рясу, включает настольную лампу и начинает рисовать. В лунном свете все кажется зыбким, таинственным, нездешним. И его картины наполнены предзакатным, красноватооранжевым светом. Маленькие притчи о людях и предметах. Новеллы о вечной раздвоенности художника, который не может полностью слиться с миром и в то же время неразрывно с ним связан.

С художником Олегом Ушаковым мы познакомились, когда он был задумчивым, немного отстраненным юношей. Олег отличался умением метафорично, образно высказывать свои мысли. Когда-то в мастерской своего друга он сказал: «Живописец — человек светский, в его душе много страстей. Он не может стать монахом и писать только иконы. Кто-то из старцев сказал: «Быть монахом в миру — мученичество».
Теперь я шла на встречу со священником Олегом Ушаковым, настоятелем храма в Култуке. И меня волновал вопрос: как же он оказался «там»? Посещает ли его теперь вдохновение? Не мучает ли раздвоенность (ведь став священником, он не перестал быть художником)? И вообще, каково это — быть настоятелем храма, художником и отцом четырех детей?

—    Вы священнослужитель и художник. Одно другому не мешает?

—    Тринадцать лет пытаюсь ответить на этот вопрос. Если наше бытие в Боге, то вера творчеству только помогает. Внимательный, углубленный взгляд на человека (свойство художника) дает возможность его понять и простить (качество христианина). Что мешает? Будь я просто живописцем, брался бы за религиозные сюжеты.
Но, будучи человеком церковным, понимаю, что нового ничего не скажу, и любая библейская тема, оказавшись на бумаге, станет лишь иллюстрацией, не более.

…Все началось с того, что молодой художник стал выполнять церковные заказы, реставрировал иконы. Он пробовал рисовать иконы, но для этого нужно было умение, хорошие материалы, особые инструменты, левкасы. Чтобы заниматься иконописью, нужно работать с утра до ночи, отдаваясь этому целиком. Это высший образ молитвы, — считает отец Олег. Это каноны — берег реки, ее русло. Без них творчество превратится в болото.

Олег восстанавливал храм в Голоустном. И отец Феофан стал привлекать его к службе. Художник, оставаясь невидимым для прихожан, читал богослужебные тексты. Тогда, стоя перед алтарем, он пережил мощные, глубокие эмоции.

 —    Я вдруг почувствовал свою немощь. Ощутил себя маленьким, беспомощным: перед лицом Бога не мог даже текст без ошибок прочитать, — вспоминает священник. — Это были очень полезные, серьезные переживания, образующие личность.

И так, шаг за шагом, Олег Ушаков пришел в церковь. Или, вернее сказать, его туда привели: люди, за которыми он тянулся, судьба, провидение. Божий промысел, который не очень-то подвластен человеческим желаниям.

Рядом со священником его жена Лена. Женственная, рассудительная, начитанная. Он нежно называет ее «матушкой», она его, с улыбкой — «батюшкой». В другой, мирской, жизни они ходили по мастерским, общались с друзьями, бегали на выставки. Теперь у них другой уклад, другие заботы, другое мировосприятие.

—    Как вы решились так кардинально поменять жизнь, уехать в деревню?

—    Если человек не несет жизненного креста, он рискует, как Икар, взлететь, обжечься и упасть, — размышляет Лена. — Мы хотели опереться на что-то еще, кроме творчества. Чтобы за душой было что-то потверже.

И вот они с тремя детьми (семи, пяти и полутора лет) оказались за 700 километров от Иркутска в поселке Юрты на границе с Красноярским краем. Деревенский дом, колонка далеко, дрова… Священник Олег заметил, что у его детей было не слишком счастливое детство. Жили они очень скромно. Ребятишки оказались лишены прелестей городской жизни, но и крепкого деревенского хозяйства в доме Ушаковых еще не было.

Сложно было привыкать к людям. Сельчане долго присматривались к молодой семье, не принимали, считая чужими.

 —    По-моему, у Куприна есть рассказ о человеке, который приехал из города и 25 лет жил на окраине деревни. Но для местных он так и остался чужаком, — говорит Лена. — К тебе в деревне будут хорошо относиться, но своим ты не станешь. Юрты — замкнутый поселок, там не было религиозной культуры. Но самым сложным было оказаться вдалеке от друзей, общения, выставок. Как художники мы скучали. Оказались в культурном вакууме. Тем не менее, в перерывах между приходскими делами Олег подготовил две персональных выставки.

В чем заключается каждодневная работа приходского священника?

—    Священник — это пастух, его паства — весь поселок, — поясняет батюшка. — А теперь нам ставят задачу и все окрестные поселения курировать. За всех ты несешь ответственность, за всех молишься. Нет, о количестве прихожан мы не думаем, хотя священники при встрече спрашивают друг у друга: «А сколько у тебя людей утром, вечером, в праздники?» Только сам человек может решить: делать шаг в сторону церкви или нет.

К людям священник Олег относится внимательно и заинтересованно. Прихожане общаются с ним не только в храме, но и за церковной оградой: на улице, на почте, в библиотеке. Подходят, задают разные вопросы: о том, как больному помочь, как семью лучше устроить, как найти спутника жизни.. И всех он должен успокоить, внушить надежду. Главной своей обязанностью Ушаков считает умение подобрать нужные слова — утешения, участия, надежды. Дар утешения — вот призвание истинного священнослужителя.

Художник тоже ищет подходящие слова, чтобы передать свои мысли и переживания. Только его слова — это образы, а язык — кисть и краски. Пейзажи, натюрморты Олега Ушакова утонченны, иносказательны. В них целый мир, в потаенных уголках которого можно наткнуться на старинный сундук, потертые книги, акварели, кусок тыквы, склянку с чернилами и другие чудеса.

—    Порой картина рождается за два-три часа. Иногда приходится откладывать работу на полгода.. Не всегда удается высказать мысль сразу. Я — интуитивный реалист. Видишь конкретные образы, но что за ними стоит? Неуловимые вещи. Ускользающие. Если тебе удается ««поймать их за хвост» — работа готова.

—    Творчество ведь можно по-разному понимать, — считает Олег. — Художник переносит на бумагу помыслы, побуждения, приходящие извне. Кто отправитель этих ««сообщений»? Либо ангел божий нашептал, либо бесовское веление.. И творчество поэтому может быть одухотворенным или страстным. Страсть художника ограничивает. Это манеж с колышком в центре и короткой веревкой. Художник бегает по кругу. Все мы — люди, и у всех есть свои демоны. Но не стоит идти у них на поводу.

Дети Ушаковых с детства любили рисовать. Старшие сейчас учатся в художественном училище. ««В ком-то мы больше уверены, за кого-то больше тревожимся, — говорят Ушаковы. —Но именно дети нас сплачивают. Говорят, если появился младенец, то Бог хранит эту семью».

Свои картины живописцы часто тоже сравнивают с детьми. Олег Ушаков так не думает.

—    Это не дети, а черепашьи яйца, — говорит он. — Черепаха их в песок закопала, они вызрели и пошли гулять по свету. И ты уже не в силах на них повлиять и ответственности за них не несешь.

… Его любимая картина тоже гуляет по свету. На ней отрок стоит в тени могучего дерева. Перед ним долина и монастырские стены. Мальчик смотрит, как по долине движутся монахи. Пойдет ли он за ними или останется стоять под деревом, наблюдая бег облаков? Он пока не решил: быть там или остаться здесь. Время течет сквозь него. Он — между двумя мирами.

текст: Екатерина САНЖИЕВА