Их называют русскими Копперфильдами, иллюзионистами (они не любят сравнения с фокусниками). Они выступают в роли скептиков на канале ТНТ в программе «Битва экстрасенсов».

Их трое: Сергей, Илья и Андрей — братья Сафроновы, двое из которых, близнецы — родительская несостоявшаяся надежда на рождение девочки после первого сына. Они члены английского клуба иллюзионистов. На своих выступлениях самовозгораются и, нарушая законы гравитации, парят, как птицы. Исчезают на глазах притихших зрителей, чтобы через секунды материализоваться в другом месте, оставляя в душах волнующее ощущение неразгаданного. Чуда? Иллюзии? Обмана? «Ах, обмануть меня не сложно, я сам обманываться рад». И мы добровольно соглашаемся на эту тонкую игру между вымыслом и реальностью. Желая все-таки понять, как же они это делают? Но — с разгаданной тайны осыпается позолота, а дед Мороз в кроссовках уносит детскую веру в свое могущество. А зачем?.. Ожидание чуда — словно бабочка на ладони. Трепетно и хрупко. А потому наш разговор с братьями Сафроновыми о многом. Но не о развенчании чудес — пусть они останутся с нами.

— Сегодня вы в Деда Мороза уже не верите? Расскажите о своем печальном опыте крушения этой великой иллюзии.

Илья: — Это классическая история — когда Дед Мороз приходит в кроссовках. У меня случилось именно так. Я увидел новогодние подарки и начал коробочки расковыривать. А поскольку наше детство случилось, когда перестройка еще не началась, изобилия не было. И мама сделала сама подарочные коробки — склеила из того, что было. А были открытки из ее переписки с немецкой подругой из ГДР. И когда я начал упаковку открывать, увидел — это же праздничные мамины открытки! И понял — зря это делаю, мама жутко огорчится. Только начал возвращать «как было», зашла мама. Мы расстроились оба: она поняла, что испорчены подарки, а я перестал верить в Мороза, уразумев, что все это не по¬-настоящему, такая большая иллюзия, добрая, но иллюзия. Знаете, про Деда Мороза есть анекдот смешной. Маленький мальчик накануне новогодней ночи кричит на всю комнату: «Дед Мороз, хочу красивую пожарную машину!» Мама говорит: «Да не ори ты так громко, Дед Мороз тебя и так слышит». — «Дед Мороз-¬то слышит, я хочу, чтобы еще и папа услышал».

— Илья, а ведь своей работой, шоу вы дарите людям большую иллюзию, показываете то, чего нет на самом деле.

— (Улыбается). Ну… да.

— Значит, есть лукавство в том, что вы делаете…

— Есть небольшой элемент лукавства, но нет обмана, шарлатанства. Мы — иллюзионисты. И когда назвали себя иллюзионистами, расставили все точки над i. Будем вас обманывать, но с вашего же согласия. Вы приходите на концерт получить хорошее настроение, удовольствие и красиво обмануться…

— …по сути, получить подарок, причем иллюзорный, когда чудо, как бабочка, садится к тебе на ладонь. А скажите, Илья, в вашей жизни был подарок, который запомнился?

— (думает) На самом деле, часто бывает, что не подарок важен, а человек, который тебе его делает. Он, скажем, дарит пуговицу на память — и это для тебя остается на всю жизнь. Такие вещи у меня есть.

— Илья, если не хотите, не отвечайте… Я прочитала, что кому-¬то из вас мама однажды преподнесла… коробку презервативов.

— (смеется) Вообще, мама у нас человек без комплексов, творческий; я, честно говоря, такого не помню, но не исключаю. Вполне могла в качестве поучительного презента это сделать.

— Илья, вы действительно родились в День космонавтики? — Да. — Ощущаете влияние этой фантастической даты?

— Чувствую. Во-первых, мечтал быть космонавтом, как в том анекдоте про глупого мальчика, который все время хочет стать космонавтом. Порой приходило желание «работать» милиционером, пограничником, и все же — космонавтика была главной.

— Кстати о полетах, но не в космос. На шоу братьев Сафроновых чего только не случается: и левитация, и самосожжение, и глотание лезвий. Скажите честно — бывает страшно?

— Конечно. И много раз — до животного страха. Особенно когда снимали «Чудо людей» — был такой телевизионный проект: восемнадцать выпусков, и в каждом — около десяти наших трюков. Из-за ограничения во времени все было поставлено на конвейер, и что-то не успевали отрепетировать. Вспоминаю: меня, закованного в цепи и лежащего в коробке вроде гроба, засыпали землей в котловане, и я должен был выбраться наверх. Лежу в ящике, смотрю в окошко стеклянное и вижу — летит на меня песок, мокрый, тяжелый. И понимаю: мы не проверяли ящик, а вдруг он сомнется под тяжестью грунта? И стало страшно, и маму вспомнил — что будет с ней, если, не дай Бог… И был еще случай, нереальный какой-то. Для этой же передачи снимали трюк, в котором меня приковывали к бетонной плите наручниками и опускали в Москву-реку. Я должен был распутаться и всплыть. И вроде подстраховались: под водой были водолазы на случай, если что-то пойдет не так (зритель этого не знал), и все отрепетировали — замки я открывал за каких-то двадцать секунд (все было отработано, ничего не могло случиться). Но при погружении трос попал на замок на ноге, а при большом давлении под водой поднять его было очень тяжело. И пошло время на секунды: я почти освободился, остались ноги, правая — есть, левая… тяну, тяну и понимаю — не получается!.. Страшно! И смотрю вверх, а надо мной это «водное небо». И вдруг две огромные руки хватают меня и поднимают на поверхность. Когда все закончилось благополучно, стал думать — что это было? Галлюцинация? А потом выяснилось: в четыре года родители возили меня на море. Когда купался, матрас перевернулся, я начал тонуть. И папа, который следил за мной с берега, спас меня. Я это забыл, а мозг в экстремальной ситуации вспомнил. Вот такие чудеса.