Холл кинотеатра «Дон Отелло», где только что закончилась презентация четвертого сезона сериала «Интерны» на ТНТ. К нашему столику приближается доктор Купитман… простите, актер Вадим Демчог, здоровается и просит у официанта чашечку кофе. Кофе приносят. Демчог усаживается за стол, и его шикарный красный галстук нечаянно окунается в чашку.
Все (дружно): Ах!
Демчог: Классно! Я безумно люблю, когда все идет не так, как было задумано! В этом шарм и восторг жизни.

ХОРОШИЙ ВКУС: Когда мы готовились к разговору с Вами, выяснили, что Вадим Демчог — серьезная личность: доктор философии, психолог, автор книги «Самоосвобождающаяся игра», участник телепрограмм на темы психологии с Александром Гордоном и Эдуардом Сагалаевым. Ваш голос знают все, кто знаком с мультипликационным персонажем мистером Фриманом и радио-персонажем Сумасшедшим Фрэнки. Но, тем не менее, ваша популярность и всенародная любовь связаны с сериалом, причем комедийным. Не обидно?
ВАДИМ ДЕМЧОГ: Когда в прошлом году Ваню Охлобыстина пригласили в жюри на «Кинотавр», он сказал: «Почему-то людям, которые организовывают подобные мероприятия, раньше не было понятно, что я что-то смыслю в кино, но стоило мне засветиться в «мыле», как меня тут же пригласили судить настоящее кино». Вот такая вещь. Есть положительный момент в сериалах: ты на массовом уровне становишься популярным, а это — как ниточка, что начинает вытягивать интерес людей к тебе, и они начинают копать глубже. Испытание сериальной продукцией играет положительную роль, если с ней справиться. Ты используешь момент славы, чтобы нести людям какое-то свое принципиальное убеждение, свой месседж.
Х.В.: И все же, как вас угораздило стать главным венерологом?
В.Д.: Я был с семьей на отдыхе в Израиле, мне позвонила мой агент Аня Пестрякова и сказала, что я утвержден на роль врача Купитмана в сериал «Интерны», идущий на канале ТНТ. Я оставил семью продолжать отдых, а сам сразу с корабля попал на бал — на съемочную площадку. Удивительно, что я стал Иваном Натановичем без кастинга и проб — меня выбрали и утвердили заочно. Играю в сериале с удовольствием. Здесь невероятно сильная талантливая команда драматургов; откуда они извергают юмор, непонятно, но это реально смешно.
Х.В.: А вот говорят, что самые что ни на есть настоящие врачи бьют тревогу:  зрители после просмотров разных медицинских сериалов какие только болезни у себя не находят! После «Доктора Хауса» редко кто не заподозрит у себя что-нибудь аутоиммунное…
В.Д.: (Смеется) Ой, вы знаете, у нас  на съемочной площадке бытует мнение, что «Интернов» преследует «Проклятье доктора Хауса»! Доктор Хаус  ходит с тростью. Четыре актера нашего сериала в разное время травмировали себе ноги. Сначала перелом случился у Саши Ильина (в сериале Семен Лобанов), из-за этого сценаристам пришлось придумать сюжет, где Лобанов ходит в гипсе. Теперь можно приоткрыть тайну – гипс и перелом были настоящие. Через некоторое время, играя в перерыве между съемками в футбол, сломал ногу Илья Глинников и тоже ходил в гипсе. После этого во время спектакля Кристина Асмус потянула связки и не могла передвигаться без костылей. На съемочную площадку Кристину приносил на руках ее любимый человек. И совсем недавно Иван Охлобыстин сломал палец на ноге, как он сам образно выразился, «в труху». Но это в сюжете уже не показали.
Х.В.: Вадим, обычно этот вопрос мы задаем в конце беседы, но хочется спросить сразу: что для вас жизнь в хорошем вкусе?
В.Д.: Это жизнь в состоянии осознанности того, что ты творишь. Неосознанность — источник всех бед. Как незнание законов. Мне кажется, что жизнь в хорошем вкусе — это жизнь человека, который занимается гигиеной ума. Гигиена ума — это то же самое, что почистить зубы. Ведь на наш мозг обрушивается лавина информации не всегда хорошего вкуса, столько всяких отпечатков и загрязнений…
Х.В.: Как говорил профессор Преображенский, разруха начинается в головах.
В.Д.: Да, да. Это хороший образ, он об этом. Держите свой мозг в чистоте! А для этого существуют разные техники — для кого-то это молитва, медитация, практики фэн-шуй, т.е. нужна какая-то дисциплина, которая поддерживала бы человека чистым не только извне, но и изнутри.
Х.В.: Ваш кофе остывает…
В.Д.: Ничего, мы с вами говорим на такие темы, которые важны для меня. Потому я воодушевлен. Кофе подождет. Я — маньяк игрового видения мира. Этому посвящены все мои лекции, книги, выступления, это моя тема.
Х.В.: То есть вы солидарны с классиком, который сказал: «Вся жизнь — игра, и люди в нем актеры, у каждого есть выходы, уходы, и каждый не одну играет роль»?
В.Д.: Мир соткан из игровых моделей, и все зависит от того, какую игру человек играет и какую форму в итоге фокусирует — сначала благодаря родителям, которые задают направление, драматургию и начинают писать судьбу своего ребенка, потом подключаются разные образовательные системы. Его потихоньку направляют и превращают в винтик, который необходим для социальной структуры. Но примерно к 18 годам случается «бунт на корабле». Человек начинает сомневаться, бороться, спорить. В результате либо происходят перемены в людях, либо человек надламывается, как веточка, надевает униформу и в этих лживых моделях пытается выживать.
Х.В.: В жизни вы тоже актер?
В.Д.: Мне нравится концепция multiple personality — множественная личность. Во мне живет огромное количество персонажей. В отношении к семье — я один, с гаишником — другой, когда читаю лекцию — третий, с друзьями — четвертый, и т.д. Эта труппа невероятно обширна. Мы можем выбирать ролевые функции и переключать себя, как каналы в телевизоре. Если к тебе приходит гневный персонаж и завладевает тобой, ты можешь сказать: «О, гнев, привет! Давай, помой машину». И понаблюдать, как энергия гнева сделает эту работу. И скоро он перестанет приходить, потому что его все время заставляют работать. Или вот посещают тебя сарказм и «разуверенность», а ты говоришь: идите-ка погулять с сыном. И они уже не владеют тобой. Но это требует внутренней дисциплины — гигиены ума. Еще раз повторюсь: держите мозг в чистоте, и как сказал бы Купитман, подмывайте его время от времени. Звучит провокационно? Но не бойтесь провокаций.
Х.В.: Роль доктора не сделала вас циничным?
В.Д.: Меня уже ничто не сделает циничным. (смеется) Есть тонкая психология взаимоотношения актера и персонажа, это тонкий интимный контакт. До 12-ой серии я еще водил Купитмана по площадке, прикладывал усилия, сейчас мне очень легко — я надеваю униформу, мне накладывают грим, и — «Здравствуйте, Иван Натанович»! Это уже не я. Теперь Купитман живет сам, я отдаю ему только голос, психофизиологию, пластику, он ею пользуется, но живет своей жизнью. Так же, как Фрэнки.
Х.В.: Радиопередача «Фрэнки-шоу» долгое время шла в эфире. Что случилось с главным персонажем?
В.Д.: Да, это была прямая трансляция из сумасшедшего дома, и мой герой каждый день просыпался в новой роли, а слушатели должны были угадать, в роли кого проснулся Фрэнки. Прожить 316 жизней за семь лет существования проекта — это не проходит бесследно. От перенапряжения он умер… умер в прямом эфире… И люди плакали, начали даже собирать деньги на памятник, создали музей Фрэнки. По этому поводу Эдуард Сагалаев сказал: «Это же коллективная медитация». Это был уникальный культовый проект. Я жил жизнь Василия Блаженного, Моисея, Будды, Эдит Пиаф, Колобка, Ксении Собчак, Доктора Хауса… Когда Москва стояла вся задымленная, ничего не оставалось, как сыграть Ёжика в тумане.
Х.В.: С кем из знаменитых людей всех веков и народов вы бы хотели встретиться, если бы это было возможно?
В.Д.: Мой любимый Никола Тесла, который работал с электричеством, написал как-то своему другу: «Скоро ты будешь читать свои стихи Гомеру, а я буду рассказывать о своих открытиях самому Архимеду». Он на полном серьезе об этом пишет. Возможно, в своих расчетах он предположил возможность смещения каких-то констант, когда все здесь и сейчас, все гении всех времен — они в нас. Мы — это они. Мы — следствие этой огромной культурной линии передачи. На канале «Культура» в сентябре запускается, наконец, «Величайшее шоу на Земле», где действующими лицами будут все великие мира сего; более того, мы предложим зрителю самим прожить жизнь Бетховена, Монро, Элвиса Пресли, Ницше, Гете, Гогена… Люди смогут примерить на себя судьбу, жизнь и смерть этих гениев. ТВ должно подарить человеку опыт немного больший, чем ленивое пребывание перед экраном с пачкой чипсов и бутылкой пива. Зритель должен отставить это в сторону, надорвать экран и войти вовнутрь самой человеческой комедии или трагедии… почувствовать все на своей шкуре! Об этом проекте много сейчас говорят в интернете. В нем вместе со мной будут участвовать моя милая супруга Вероника и маленький сын Вильям.
Х.В.: Откуда такое имя?
В.Д.: Люблю Шекспира. Ну и потом, у нас все имена в семье начинаются с буквы «В»: Вадим, Вильям, Вероника…
Х.В.: А друзья у вас есть?
В.Д.: Дружу с Павлом Кашиным, с Ваней Охлобыстиным. С Ваней мы даже больше чем дружим — мы чувствуем друг друга. Он провокативный, экстремальный и очень честный. У одной компании есть даже желание сделать программу с нами «Opus magnum» — «великое делание», в которой бы мы столкнули свои мировоззрения: он подкован в христианстве, я буддист. Я очень рад, что общаюсь с ним, для меня это своеобразное зеркальное отражение. Мы с ним — как два джокера или трикстера. В разных культурах существовали такие провокативные персонажи, что за гранью добра и зла, они будоражили конфликт, сталкивали непримиримые идеи ради обретения новых измерений. Недавно я начитал рассказы Ивана. Они уже есть в интернете. Страшные рассказы. Но после них очень светло.
Х.В.: Было ли в вашей жизни что-то такое, что определило судьбу?
В.Д.: Когда мне было 4 года, мама привела меня в Дом пионеров и отпустила на волю ветра. Судомодельный кружок, танцевальный — все это, видимо, показалось мне скучным. Я поднялся по лестнице на третий этаж, перешагнул порог и замер — со всех стен на меня смотрели глаза кукол! Я думаю, что именно так выглядел «Большой взрыв». Руководителя кружка звали Елизавета. Она сняла одну куклу и стала говорить со мной: «Здравствуй, мальчик»! Я стал отвечать… и понятно, что именно это впечатление определило всю мою жизнь, из этого мира я так больше и не вышел.
Х.В.: Не кажется ли вам, что с приходом суперсовременных технологий актерская профессия уходит на второй план? Как уходит искусство классической анимации. Мы говорили с вами про «Ёжика в тумане» Юрия Норштейна, он уже тридцать лет работает над мультфильмом «Шинель», совершенствуя каждый кадр.
В.Д.: Да, я согласен с этим, искусство перестает быть тем, на что затрачено много сил, времени, сердца. К сожалению. Ведь существует прямо пропорциональная зависимость: чем больше ты сил вложишь, тем дольше это потом живет и трогает сердца людей. Да, актерская профессия, в её высоком понимании, умирает. Но в этом есть и позитивный момент. Я думаю, что она уходит в жизнь — люди начинают играть на сцене жизни. Рассматривать свои ситуации как сценарии. Репетировать, экспериментировать. Люди достойны главных ролей… и территории мифа о себе, они могут этого добиться. Нужно просто выйти на сцену и начать пробовать.

Благодарим канал ТНТ за возможность проведения
эксклюзивного интервью.

текст: Людмила Комарова