В поисковике Google я забиваю в строку поиска слова: «Елена Аносова, фото». И сразу получаю ответ: «Результатов 29900». Я знаю, что какая-то часть ссылок посчитана по ошибке, какая-то к запросу вообще не имеет отношения. Но повторите мои действия. Посмотрите на ее фотографии.

ФОКУСНОЕ РАССТОЯНИЕ

Изменение фокусного расстояния приводит к увеличению-уменьшению изображения объекта — это понятно из книг по фотографии. Но вот беда (или победа?): а кто знает, при каком расстоянии «от» и «до» возникает подлинный фокус, и уже не ловкость рук, но реальная магия притягивает зрителей — они любуются тем светом (photo), которым лучится изображение. О таком в учебниках не пишут.

В ноябре прошлого года в выставочном зале Государственного музея им. В.И. Вернадского я удивлялся, стоя у ее ольхон-ской фотографии с мыса Бурхан в сторону гор: вид этот известен всем бывавшим на Ольхоне. На стенах — фотокартины лауреатов выставки «Дикая природа России», организованной National Geographic и Русским географическим обществом. Отбор снимков (более чем из 30 тысяч) по жесткости превосходил процессы естественной среды. А она про свое участие в ней говорит простецки: «Улыбаюсь до ушей. Не могла такого представить пару-тройку лет назад, когда появилась камера». Она купила первый фотоаппарат в 22 года.

За несколько лет — от цифровой «мыльницы» до престижного лауреатства в зале, за окнами которого — зубцы кремлевской стены. Дорога пролегла и через модно-знаменитый Винзавод («The best of Russia»’10), завернула на финал «Русского пейзажа»’11, прошла через шорт-лист снимков XI фотоконкурса «Мой Canon»’11, отметилась на итоговой выставке молодых фотографов России — тоже в 2011 году. Несомненный успех! А она, вместо того, чтобы раздавать победные интервью, улыбается до ушей. Это — по-нашему, по-сибирски — естественно и всегда удивительно органично.

Хотя бывают и крайности. Она может запросто назвать снимок так: «Зевс и я», — это, уверяю, будет чистая правда, сам видел, клянусь блендой, которую у нее вблизи мыса Хобой в начале нынешнего марта в качестве приношения забрал Байкал.

Я понимаю, что если пойду привычным жанровым путем в интервью, то уже никакой длиннофокусный объектив, а даже и микроскоп, не поможет разглядеть ее. Лучше, чем она сама о себе, никто не расскажет. Просто представляю: Елена Аносова. А далее уже ее слова: «Дизайнер, фотоэнтузиаст и энерджайзер».

Она — иркутянка. Но это не всегда означает место пребывания здесь и сейчас.

ГЛУБИНА РЕЗКОСТИ: ЕЕ МОНОЛОГИ

В четыре года нас с братом отдали в воскресную школу учить английский. buy clomid online cheap Было так: можете учиться, чему хотите, и это будет поощряться. И ты также мог выбирать. Я бросила художественную школу, в которой мне не хотелось заниматься, первый университет… Я продавала книги; была секретарем — нянькой директора: сделай договор, напомни о встрече, позвони тому; преподавала компьютерную графику, работала в театре, потом — дизайнером в типографии. Мама видела меня врачом, папа — юристом, бабушка — переводчиком. Но они позволили мне сделать собственный выбор. В 26 лет я осознала, кем хочу быть.

Энтузиазм —это то, что ты делаешь с удовольствием и радостью. Без чего не жить. Это двигает вперед. Я себя не могу называть профессиональным фотографом. У меня профессиональная техника, но нет специфического образования, я не состою ни в каких волшебных Союзах фотохудожников, занятие фотографией не является основным.
«Любитель» гораздо выше, чем «профессионал», — это мое понимание. От слова «люблю». любишь, и будешь делать всегда лучше. Но люди часто воспринимают слово «любитель» негативно. Поэтому я придумала себе такое слово «фотоэнтузиаст».

Известно, куда идти. Известно, что там. Но может случиться, что по дороге на гору я увижу птиц на воде и четко пойму: лебеди на озере только здесь и сейчас. А гора будет завтра, и послезавтра, и через год. И я останусь с лебедями. У меня часто так бывает. Я сижу, жду, что вот сейчас солнце будет такое, как нужно. В это время взлетает стая уток, которую я не жду. Но как здорово, что они взлетают в этот момент! Они улучшают результат, которого я жду.

Я больше стала снимать людей. Я умею восхищаться людьми. Это — неотъемлемая часть моей жизни, и хотя я — пейзажный фотограф, но люди мне интересны. Мне нравится делать портреты. Человек в событии — вот это манит. Много достойных http://clomidgeneric-online24.com/ людей живет рядом с нами. Про них никто не знает: нет героев в своем отечестве. Я ценю тех, кто меня окружает. Я веду себя так, как хотела бы, чтобы относились ко мне. Хочу, чтобы мною гордились родители, друзья. Это по-честному. Многие стесняются похвалить кого-то. А это плохо. Надо хвалить людей, если они того заслуживают.

В сказках, в детстве, я прочитала, что у всех воинов закрыта шея. А тот, кто ходит с высоко поднятой головой, тот — самый храбрый и ничего не боится. И чего-то с того времени я хожу с высоко поднятой головой. Люди видят, что я их не боюсь, значит, и им нечего меня бояться. Если я кого-то фотографирую на улице, http://zoloftonline-generic.com/ то улыбаюсь. И мне улыбаются в ответ. Если не вижу явного отказа, я их снимаю. Подхожу, отдаю визитку: «Напишите, я вышлю снимок». У меня таких — я веду счет — 71 уже, кому я выслала снимок. Мне не трудно и человеку приятно. С некоторыми мы переписываемся до сих пор.

ОТРАЖЕНИЯ В ЛУЖАХ, ИЛИ КОМПОЗИЦИЯ

Тем, кто, держа в руках фотокамеру, говорит, что вокруг нечего снимать, Елена отвечает: «Выспись, выйди и посмотри, какие отражения в лужах!» Сама время от времени так и делает, и Петербург на ее фотографиях вдруг превращается в машину времени, и нельзя определить ни год, ни век.

У нее свой кодекс правил, которого Аносова придерживается неукоснительно.
С единственной оговоркой: «Нет четких правил и нет никаких условий, всегда есть исключения». Однако правила существуют. Например, «просто ступи шаг в сторону: везде всё есть, просто открой глаза».

— Что такое «шаг в сторону»?

— Если ты идешь по тропинке, и видишь цветы, не надо их топтать. Аккуратно встань и посмотри, а что там дальше? Что — там? И увидишь.

— Это любопытство?

— Это творческий двигатель. Мы все время меняемся. Человек, который перестал совершенствоваться, изменяться, всё равно что умер. «Шаг в сторону» означает не глобальный пересмотр принципов, а понимание того, что изменилась ситуация. Углубление знания. Но оно должно сочетаться с тактичностью.

— Тактичное любопытство?

— Да. Это не случайная фраза. Если следовать ее кодексу, то — хоть с фотокамерой, хоть без нее — нельзя идти напролом. Потому что этого не любит результат. А хороший результат — это?

— В том, чтобы была гармония. Очень тонко сбалансированная вещь. Для меня — не убавить, не прибавить: не хочется сделать поярче, подрисовать еще одну птичку, этот камень сделать побольше. Я смотрю на снимок и говорю: да, это то, как я понимаю, вижу и ощущаю.

Она часто говорит: неважно, на что снимать, важно, ЧТО и КАК снимать. Хотя и тут делает исключение, подтверждающее правило.

— Нужна оговорка: хорошая камера помогает сделать снимок в несколько раз легче, чем на плохом оборудовании. Есть возможность, снимай на лучшее, нет возможности — снимай на то, что есть. Главное — casodex pills пытайся. Все равно камера останется на третьем месте: после события и способа, которым ты сделал снимок.

Как она балансирует между собственными правилами и исключениями, я не знаю. Но есть в этом особенном состоянии нечто, характеризующее ее взгляд на мир вокруг и мир в ней. помните, она рассказала, что бросила художественную школу? Но зато окончила особые курсы при Иркутском училище искусств, куда на несколько часов приезжала каждое воскресенье в течение трех лет.

Каждый штрих, рисующий ее портрет, рассказывает.

— Мне всегда снятся цветные экшен. Если я читаю книгу, я представляю ее экранизацию лучше любого режиссера. Вплоть до того, как кто одет, как от кого пахнет. Я отношусь очень трепетно ко всем деталям, чем тщательнее это сделано, тем большее уважение вызывает.

Когда она была маленькой, а Лена уверяет, что помнит себя с трех лет, ей часто снился страшный хлебный человечек, который ее пугал. И она пожаловалась родителям.

— Они мне сказали, пойди и утопи его, это же хлеб, он размокнет. Я уснула, пошла и его утопила. И все. Я стала управлять снами. И с тех пор сама решаю, что и когда мне делать.
Но и в этом делательном максимализме есть правило с исключением: «Фотография — фотографией, но важнее, как ты себя ведешь с теми, кто с тобой рядом. Если бы я была одна-оди-нешенька, я уверяю, образ жизни мой был бы совсем другим.
Но есть люди, которые меня любят. Я не могу их подвести».

В ее живом журнале (http://lk-a.livejournal.com) появился трогательный снимок. Я назвал его «Мамайское такси».

На снимке — заснеженная тайга. В центре — плывущий по пухляку сноуборд, на котором, обнявшись, стоят двое. Видно, что они устали. Уже вблизи — зимовье. Так Лену бережно и осторожно после трудного фотодня на Мамае — сибирской Мекке сноубордистов в отрогах Хамар-Дабана — везли с горы.

Ее любят все, кто ее знает. Ведь это так естественно отвечать любовью на любовь.